в поход, в который так долго собирались.
И это оказался даже не поход, а целая экспедиция – впереди бежал Волк, разведывал путь, за ним шёл я с мечом наготове, дальше шагал Ник, от которого на ходу не было никакого толку, поскольку он постоянно задумывался о чём-то, и последней шагала Вика, самая наблюдательная. Я сделал по луку на каждого, но если дело дойдёт до стрельбы, то она одна стоит нас двоих.
Озеро Утопленников никуда не делось, и мокрые мертвецы мрачно уставились на нас из-под воды.
– Ой, какие мерзкие. Мерзкие, – сказала Вика.
– И опасные, – добавил я.
Мы обошли озеро кругом и вскоре были уже у нашего походного дома, который обнаружили в целости и сохранности.
– Солнце ещё высоко, – Ник глянул вверх. – Пойдём дальше?
– Пойдём, – решил я, и мы вступили на совершенно неизведанную территорию.
Но, к моему разочарованию, поначалу она выглядела почти так же, как изведанная. Густой лес сменялся небольшими полянами, пару раз мы видели озёра, не такие большие, как с утопленниками, но зато и без жителей.
Вика напевала: «Если с другом вышел в путь, веселей дорога…», а мы шли, шли и шли.
Но потом лес кончился, и впереди раскинулись поля, усаженные разными растениями, а ещё дальше – деревня.
Выглядела она вполне обычно – дома, бродившие между ними носатые селяне. Никаких мрачных башен, чёрных стен, облаков тёмного дыма и прочих признаков того, что тут скрывается Главнейший Злодей.
– Они умеют разговаривать? – спросил Ник.
Я почесал в затылке:
– Не особенно.
В обычной игре, насколько я помнил, селяне мрачно бурчали что-то неразборчивое.
– А вдруг умеют? – Он поправил очки. – Надо провести исследование.
– Завтра, – вмешалась Вика. – Вечер скоро.
И мы поспешили обратно к походному дому.
Воскресенье
Я думал, что утром нас ждёт засада, и поэтому выходил за дверь осторожно, чуть ли не ползком, как настоящий ниндзя.
Но, к моему разочарованию, снаружи не оказалось даже самого завалящего скелета. Пришлось встать и сделать вид, что это была тренировка – всё-таки я самый старший и самый сильный, поэтому и главный.
Ну, почти всегда.
Вскоре мы уже шагали мимо аккуратных грядок, из которых торчала всякая ботва.
Да, я каждое лето езжу на дачу к дедушке и бабушке и вижу там разную зелень. Только вот не уверен, что отличу петрушку от морковки, а редиску от картошки, если они у меня не в тарелке.
Зато в «Майнкрафте» всё сразу понятно.
– Это вот морковь, – говорил я. – Это свёкла. А вот там картошка… ну и пшеница. Только её вы уже знаете.
– А можно попробовать? – шёпотом спросила Вика. – Я люблю морковку.
Я огляделся и, не обнаружив рядом селян, разрешил:
– Можно.
