чья она, но тут дополнительные вопросы были бы явно излишни. Майка мужская – это было очевидно. Она была большая Веронике по размеру и была черная, что опять-таки не показатель, но большинство маек Семёна были именно черными, и все это знали. И самое главное, от неё все ещё разило мужским одеколоном резким, слегка сладким, с терпкими нотками чего-то древесного. Вероника смогла бы узнать, чья она, даже с закрытыми глазами по одному лишь запаху, но нужно быть полным идиотом, чтобы предположить, что для остальных это может показаться трудной задачей.
– Девочки, я вам всё объясню! – выпалила Ника в своё оправдание, пока никто не успел ей возразить,– Но прежде позвольте вам напомнить, что в моей жизни с недавних пор кое-что кардинально поменялось…
Света в шоке несколько раз моргнула, а Катя явно пришла в явный восторг от этой новости.
– Да, я была всё это время дома, только вот не у себя, но…,– последние слова дались Веронике особенно тяжело.
Катя резко подскочила с кровати, хлопнув в ладоши. Её реакция поразила всех присутствующих в комнате:
– Ты ночевала у Семёна?! Вы, что реально вместе?
Её восклицание было чем-то между изумлением и безумной радостью. Ника запнулась, позабыв, что хотела сказать, зато Света напротив пришла в себя и вышла из оцепенения.
– Что?! – обиженно протянула шатенка, отмахиваясь от Светы, и тут же присела обратно на кровать.
Вероника нахмурилась, когда суровый взгляд подруги вернулся обратно к ней.
– Ты с ума сошла, Ника?! – воскликнула та и наконец-то дала своим эмоциям выход, – С Семёном, серьёзно?!
– Да! Я действенно была с Семёном, но это немного не то, о чём вы подумали! Я ночевала не с ним, а у него. Это разные вещи!
– Ага, особенно когда ты после этого возвращаешься в его майке,– цокнув языком, язвительно подметила Света.
– Я ещё не знаю, как можно охарактеризовать наши с ним отношения, но мы действительно вроде как пара, – добавила она, сминая в руке край его футболки.
Катя что-то восхищенно воскликнула и бросилась её обнимать. Забравшись с ногами на кровать, она крепко обвила её шею руками. А вот Света так и осталась стоять на месте шокированная и недовольная.
– Он же хам, подонок и бабник! – произнесла она так, словно эти слова могли хоть как-то вразумить Веронику.
– Я знаю Света! И знаю, что ты говоришь мне всё это только потому, что переживаешь за меня, но знаешь, со мной он другой…
– О, да, конечно! Я помню!
Ясно, что Света помнила те дни, когда он её ненавидел и издевался годами, но было обидно, что быстро забыла про то, как недавно он помог её спасти.
– У нас было свидание, – призналась Ника, чувствуя, что щеки снова розовеют, – он учил меня кататься на коньках, кормил мороженым, а потом признался в любви на пяти разных языках…
На лице у обоих девчат застыло неподдельное изумление.
– Мы сейчас точно об одном и том же Семёне говорим?!
Вероника
