знаю, что ждёт нашу лавку, но я сделаю всё, чтобы она досталась кому угодно, но только ни тебе!
– Какие мы грозные! – усмехнулся купец. – Когда вы подохнете от голода, куплю ваш дом и открою в нём бордель. Там будут драть шлюх по самой низкой цене, как все драли вашу мать.
Агрон было потянулся за заряженным арбалетом, но младший брат схватил его за руку и посоветовал не обращать на толстяка внимания. Ва́нек рассмеялся и вернулся в свою лавку. Старший брат думал о том, есть ли у него шанс пробраться ночью на хорошо охраняемый рынок и спалить обидчику лавку, или же лучше и вовсе убить его ночью около дома. Грон же размышлял о том, сколько же злых людей в этом мире, и быть может, его брат прав и пора завязывать с бесполезными молитвами.
Не прошло и часа, как появились те самые бандиты, которых так ждал Агрон. По рынку ходил довольно высокий и очень толстый мужлан в окружении пары шалопаев помельче. Он собирал дань ежедневно, и вне зависимости от того, платили ему деньги или нет, он непременно брюзжал слюной и угрожал всякому, кто удумает на следующий день не заплатить. Так очередь дошла и до наших ребят.
– Чё, опарыши, сдохла мамка? – оскалившись, спросил бандит. – Я вам пару дней дал сопли попускать, теперь возвращаемся в график и гоним монету. Нет монеты – есть люля, нет монеты на следующий день – есть большие люля, нет монеты на третий день…
– Да-да, очень большие люля, мы поняли, ты жирный кусок дерьма, – вдруг сказал ему Агрон.
От такой наглости толстяк вошёл в ступор, а у его спутников глаза на лоб полезли. Даже Ва́нек, слышавший разговор, встал с отвисшей челюстью. Спустя мгновение жиртрест начал приходить потихоньку в себя и потянулся было за своей шипастой дубиной, но Агрон ловко выхватил из-под лавки заряженный арбалет и наставил прямо на собеседника. Грону же ничего не пришло в голову лучше, чем схватить лежавшие на стойке по острому болту в каждую руку. Хоть выглядел он совсем не грозно, но его лицо было полным решимости броситься на врага и защитить своего брата. Агрон обратился к своему обидчику:
– Жир на твоём мамоне может и смягчит выстрел, но этот арбалет делал мой отец – войдёт по самое оперенье, – грозно сказал старший. – Так что, если хочешь уйти отседова в добром здравии – самое время тебе валить. И передай своим, если они хотят денег, то я хочу говорить с их главным, а не мелкой падалью, вроде тебя.
– Ты… ты… – толстяк не находил слов и лишь источал смрад из своего рта, полного слюны от злости, – да я тебя на куски…
– Что здесь происходит!? – вдруг послышался чей-то мощный голос.
Голос принадлежал главному патрульному стражу. Он и пятеро вооружённых до зубов товарищей внезапно выросли за спинами головорезов. Центральный рынок – экономическая артерия столицы, и охраняла его королевская гвардия. Их украшенные двуглавым львом доспехи сияли на солнце, их алебарды были остры настолько, что, казалось бы, разрезают сам воздух. Хоть этого,
