говядины, черные яйца сунхуада́нь, битые огурцы, курицу гунба́о, свинину юйся́н, баранину с тмином, карпа ганьша́о и тигровые креветки в устричном соусе.
– Восемь блюд, – сказал он, потирая руки, и засмеялся. – Счастливое число у китайцев. Я взял, с одной стороны, блюда известные, с другой – не слишком специфические, чтобы не подвергать ваш вкус испытаниям.
Когда одно за одним стали приносить блюда, Волин поднял брови: такого количества еды мы не осилим.
– Не страшно, – отвечал Дима, – что не съедим, возьмем с собой. Есть такое китайское слово – «даба́о», то есть «завернуть». Применительно к ресторану оно значит то же самое, что английское «догги бэг», только звучит красивее.
– За несколько минут разговора с вами можно узнать о Китае больше, чем за целый курс в университете, – заметил Волин, осторожно пробуя ароматную говядину.
Собеседник покивал и сказал, что это очень удобно: все равно ведь, сказал, вам придется учиться китайской культуре. Волин удивился – почему это ему надо учиться китайской культуре? Не лично ему, поправился Дима, но им, то есть всем иностранцам. Этого следователь тоже не понял: с какой стати все иностранцы непременно должны изучать многовековую культуру Китая?
Ответ на это оказался очень простым. Китаю, по мнению Димы, принадлежало будущее. Именно ему, а не исламским странам, как думают многие на Западе. Пять тысяч лет истории научили китайцев двигаться вперед неуклонно и непобедимо, а это значит, что никто их не остановит. В конце концов, в выигрыше окажутся именно те, кто будет знать китайскую культуру и китайский язык…
– Понятно, – сказал Волин. И, подумав, добавил: – Вкусное мясо.
– Вкусное, – согласился китаец. – Хотя мне больше нравится тот же рецепт, но с ослятиной. В Китае ходит поговорка: драконье мясо – на небесах, ослиное – на земле.
Принесли карпа. Выглядел он, прямо скажем, пестро и экзотически. Однако, по словам Димы, вкус имел сногсшибательный, нужно было только не бояться и попробовать.
– А я вообще ничего не боюсь, – отвечал Волин, палочками выщипывая карпу бок. – Кстати, о страхе. Это вы посадили маки под окном Московкина?
И он остро поглядел на китайца. Тот усмехнулся.
– Вы, русские, слишком прямолинейны. Но я давно живу в России, я привык. И потому отвечу вопросом на вопрос: это вы отправили анонимное письмо китайскому послу?
– О каком письме речь? – удивился Волин. – Не понимаю.
Дима в ответ заметил, что он не понимает, о каких маках идет разговор.
– Содержательный у нас разговор, – буркнул следователь.
Китаец отвечал, что разговор не станет содержательным, пока не сделается откровенным. Правда, он тут же добавил, что насчет письма им и так все известно, так что Волин может говорить что хочет. А за Московкина он напрасно переживает: это очень нечестный и плохой человек. У него с китайской корпорацией был крупный контракт на
