после захода солнца смотреть почти не на что.
– Ты права, – согласился он. – За весь рейс так ничего и не случилось. Незачем даже браться за фотоаппарат. Кстати, я Брайс Трикетт.
Его голос звучал негромко и мелодично, хоть мне и не было до него никакого дела. Тем временем собака уставилась на меня и завиляла хвостом. И я вспомнила, зачем вообще заговорила с ним.
– Ты учишь собаку выбрасывать мусор?
– Пытаюсь, – и он вдруг заулыбался, показывая ямочки на щеках. – Но она еще молодая, работы предстоит много. Несколько минут назад она удрала, так что пришлось начинать сначала.
Завороженно глядя на эти ямочки, я ненадолго потеряла нить мысли.
– Зачем?
– Что «зачем»?
– Зачем ты учишь свою собаку выбрасывать мусор?
– Не люблю, когда мусор валяется где попало, и не хочу, чтобы его сдувало ветром в океан. Это вредно для окружающей среды.
– Я о другом: почему ты просто не выбрасываешь его сам?
– Потому что сижу.
– Это мелко.
– Порой и мелочи служат цели, верно?
Ха-ха, мысленно отозвалась я. Но я, в сущности, сама подставилась под дурацкий каламбур, и нехотя признала, что как таковой он довольно оригинален.
– И потом, Дейзи не против, – продолжал он. – Она считает, что это игра. Хочешь познакомиться с ней?
Не дожидаясь ответа, он произнес «вольно», и Дейзи вскочила. Подбежав ко мне, она заюлила у моих ног, заскулила, облизывая мне пальцы. Она не только выглядела как Сэнди, но и на ощупь была точно такой же, и я, гладя ее, перенеслась обратно в простую и счастливую жизнь в Сиэтле, какой она была еще до того, как все пошло наперекосяк.
Но реальность вернулась так же быстро, как и пропала, и я осознала, что задерживаться рядом с этими двоими у меня нет никакого желания. В последний раз потрепав Дейзи по голове, я сунула руки в карманы и попыталась придумать какой-нибудь предлог, чтобы уйти. А Брайс заканчивать разговор не собирался.
– Кажется, я прослушал твое имя.
– А я его и не называла.
– Верно, – согласился он. – Но я, пожалуй, смогу узнать его сам.
– Думаешь, ты догадаешься, как меня зовут?
– Обычно у меня отлично получается, – заявил он. – А еще я умею читать по руке.
– Ты серьезно?
– Хочешь, докажу?
И не успела я ответить, как он легким движением поднялся и шагнул ко мне. Он оказался чуть выше ростом, чем я ожидала, – долговязым и тонким, как баскетболист. Но не центровой или форвард, как Зик Уоткинс, а, пожалуй, атакующий защитник.
Вблизи я разглядела ореховые крапинки в его карих глазах, потом вновь заметила легкий оттенок насмешки на его лице, который уже видела раньше. Он пристально всмотрелся в мое лицо, удовлетворился результатами и указал на мои руки, все еще засунутые в карманы.
– Теперь
