на три метра. Тут же испуганно вскочил и, вытаращив глаза, во весь голос заревел, глядя на мать.
– Вот это да! – воскликнул Витька и медленно поднялся, от изумления вытягивая шею всё длиннее и длиннее, так что через некоторое время она стала похожа на жирафью. Потом кулаками потёр глаза, чуть не вдавив их внутрь, и произнёс, всё ещё не глядя на Люську: – Если бы я собственными глазами не увидел это, ни за что бы тебе не поверил.
– Значит, теперь веришь? – уточнила Люська.
– Железно!
Тем временем молодая мама, увидев своё ненаглядное дитя посреди грязной лужи, ничего лучше не придумала, как, вскинув брови, спросить:
– Ты как туда попал?
Маленький сорванец оглядел лужу с далёкими от него берегами и от безысходности заревел ещё громче, будто не сам в неё въехал, а занесла его туда какая-то неведомая волшебная сила.
– Может, хватит уже стоять, – подала дельный совет на редкость терпеливая мама, – выходить пора.
Мальчишка слегка убавил голос, но покидать лужу не спешил, видимо, мало веря в прославленную доброту своей матери.
– Так я жду, – напомнила о себе мать подозрительно дрогнувшим голосом и, вдруг запрокинув голову, захохотала так заразительно, что у неё из глаз брызнули слёзы. – Или ещё не накупался вдоволь?
Через минуту, когда казалось, что смех пошёл на убыль, она взглянула на озорника, стоявшего по колено в воде со скорбным видом, и опять откинулась на скамейку, успев на последнем вдохе выкрикнуть меткое определение:
– Поросёнок!
Глядя, как по лицу миролюбивой родительницы текут слёзы вперемешку с тушью, Витька восхищённо заметил:
– Вот это у неё сила воли! Да меня бы за такие проделки мать на целую неделю в угол поставила!..
– Он своё ещё получит, – пообещала Люська.
– Да ладно, – засомневался Витька такому нелепому предсказанию.
Люська поджала свои тонкие губы и, будто они находились на сеансе двухсерийного приключенческого фильма, жеманно сказала:
– Смотрим продолжение.
Волоча за собой велосипед, мальчишка задом наперёд выбрался на сухое место. В пропитанной водой одежде он выглядел, как маленькая дождевая тучка. Мальчишка оглядел себя со всех сторон, наклоняя голову то направо, то налево, как петух, и принялся старательно отряхиваться, хлопая себя по бокам.
Чтобы случайно не заляпаться грязными каплями, которые окружали сына, будто рой озлобленных пчёл, мать звонким голосом скомандовала:
– Замри!
Мальчишка послушно застыл с раскинутыми руками, выпучив от напряжения глаза.
Молодая мама очень внимательно оглядела печальную мокрую фигурку – вначале с головы до ног, потом с ног до головы – и весело щёлкнула пальцами возле самого его носа, будто от этого «поросёнок» должен был, как по мановению волшебной палочки, превратиться опять в опрятного мальчика, чего, конечно, не случилось. Тогда
