узнаю ведь! Только когда сам узнаю, сразу выставлю за дверь, без всяких последних предупреждений. Сейчас расскажешь, посмотрим – может, не так все страшно, как я себе нарисовал. Может и не ударился ты в ересь, а так, побаловался немножко чернокнижием, – никогда еще Аркадий не чувствовал на себе такого пронизывающего, рентгеноподобного взгляда, от которого не утаить ни одного нейрона мозга, ни одной мысли.
Аркадий тяжело вздохнул и отвел глаза от испытующего взгляда профессора. Каков же будет его приговор? Институт или ресторан? Спокойное счастье или разбитная жизнь и разбитая судьба?
Профессор вытягивал из него каждое слово щипцами, без анестезии, фразу за фразой, при этом подводя итог под каждый новый факт: «Так, так, так». Аркадия бросало то в жар, то в холод, сердцебиение участилось, АД зашкалило. Наконец, он открыл самую страшную тайну – рассказал про аппарат «путь Гипноса».
– Ага, – подытожил окончательно Дмитрий Анатольевич, – аппарат работает?
– Да, – безнадежно сдался Аркадий, – аппарат работает, Ольга стала спать.
– Молодец, – просто выплюнул похвалу Хворостов. Взгляд его смягчился и он улыбнулся широкой добродушной улыбкой, – Все-таки светлая у тебя голова, Аркаша! Я всегда в тебя верил!
Аркадий молча взирал на профессора ошарашено, будто его посетила яркая галлюцинация. А Дмитрий Анатольевич все больше лукаво прищуривался.
– Ты, может, активно за европейскими коллегами наблюдаешь? Кабельное у тебя есть? По-французски хорошо говоришь? – засыпал непонятными вопросами Хворостов.
Аркадий только быстро моргал. Дмитрий Анатольевич хохотнул, и наконец, раскрыл секрет своей внезапной радости:
– Ты сам додумался до того, над чем работал коллектив из десяти человек. Французы запатентовали твой «путь Гипноса» два месяца назад, и сразу же продали право на использование компании «Тошиба». Так что ты немного опоздал со своей разработкой. Но все-таки ты достоин уважения и всяческих похвал. Я с гордостью буду рассказывать коллегам историю о «блудном аспиранте». А теперь иди, работай. Из–под опалы, считай, вышел. И девочку свою приводи, как поправиться окончательно.
Аркадий скинул после этого разговора килограмма два. И тут же решил восполнить потерю. В столовой он купил две булочки с повидлом и эклер с белковым кремом, немудреный ланч запивал горячим шоколадом. Руки его немного тряслись, он и сам не думал, что разговор с профессором так много для него значил. И теперь, законно восстановленный в положении аспиранта, Аркадий благодарил бога за то, что французы опередили его в своей смекалке и хвастовстве.
Весь день он работал не присев, с энтузиазмом и сознанием, что око профессора Хворостова видит абсолютно все его перемещения по двум корпусам института. Ну и пусть, зато он остался на работе. И совесть его чиста.
– Представляешь, я не сказала тебе утром, – вспомнила Ольга, когда Аркадий готовил ее и машину к сеансу сна, – мне сегодня ночью опять
