потому что самое сложное в нашей работе – это, наверное, как раз запомнить расположение всех складов бутиков и в какие ячейки стеллажей какой мы кладём товар. Ну, я уже говорил, что наша работа не требует особой интеллектуальной эрудированности.
Я помню, как Славик, когда он вышел в первый день на работу, ходил по складу, подошёл к столу и взял мою книгу. Моэма. И стал разглядывать. Меня это взбесило, я смотрел на него, но сидел тихо. Я думал: «Пиздец. Даже не спросил, можно ли взять или чья книга. Просто взял и стал смотреть. Ахуеть! Вот это наглость». Но нет. Оказалось, никакой наглости в Славике не было. Как же её легко перепутать с простотой. Славик оказался очень весёлым, активным, добрым, бескорыстным, но суетным и тревожным человеком. Его движения были резки, его взгляд цепким и бешеным в стрессовые моменты, а такие у нас на работе тоже были. Он любил закидывать насвай и пить зелёный чай. Слава Богу, не одновременно. Макс, о котором я расскажу позже, называл Славу киборгом, потому что у Славика был слуховой аппарат, да и из-за резких движений с последующим замиранием Славик реально напоминал робота. В день, когда Славик пришёл в футболке сборной России по футболу, я узнал, что он родился в Узбекистане. Хотя так и не скажешь на самом деле. Говорил Славик по-русски хорошо, но с лёгким акцентом, который почти его не выдавал. Ещё Славик немного заикался. Да и по факту Славик был русским, потому что получил гражданство. Он рассказывал о процессе получения, и ему дико повезло с этим. Не помню подробностей, но бюрократия дала слабину и он смог проскочить в щель этой ебучей системы. И это было именно везение, а не хитрость.
Жизнь Славика – это балансирование среди вечного хаоса между везением и невезением, между магией жизни и её обыденностью. Сейчас объясню почему.
Лысый курил айкос, и Славик у него активно интересовался, что это за тема. Лысый показал ему и даже дал попробовать покурить. Славик сказал, что кидает только насвай, сигареты бросил курить давно, а вот в этих новых электронных хуёвинах он не разбирается. Тем не менее, после пробы Славик даже подумал о том, чтоб приобрести себе айкос. И что, блять, произошло? На следующий день Славик пришёл с айкосом. Я говорю ему: «О, купил всё-таки?» А он мне ответил: «Ага. Т-бля (Славик всегда говорил вместо «бля» – «т-бля», я хз почему, это особенность его речи). Купил! Нашёл в электричке, прикинь. Зашёл в вагон, и, т-бля, буквально сел на него! Ха-ха-ха! А не знаешь, т-бля, Ваня (имеется в виду Лысый) работает сегодня?» А Лысый работал в этот день, они зарядили найденный айкос, проверили его работу. И он работал! Славик покурил его один день, но вскоре продал своему знакомому из дворовой службы. Бля, мне казалось, что Славик просто всех знал в Барвихе. Каждый раз, проходя мимо кого-то из дворников, плотников, сотрудников ресторана и даже некоторых кладовщиков, водителей, он здоровался за руку, спрашивал, как дела, шутил, по-доброму подъёбывал. У него было очень много знакомых. Отчасти потому что Славик в Барвихе работал много лет, а отчасти из-за того, что он сам по себе такой общительный
