спросил Фрост, разглядывая Василису.
– Она. – Мирослава обошла стол, встала напротив девочки, спросила строгим голосом. Очень строгим: – Василиса, у тебя совесть есть?
– Есть. – Девочка кивнула. Перед ней лежал лист бумаги, точно такой же как те, из которых она делала свою маленькую флотилию. Вот только лист этот был перевернут рисунком вниз.
– А мобильник?
– Мобильника нет. – Василиса покачала головой и прижала лист бумаги ладонью, словно боялась, что Мирослава может попытаться его забрать. Сказать по правде, искушении было велико, но Мирослава свято чтила личные границы. Даже если это были границы двенадцатилетней девочки. – Мама говорит, что от них опасное излучение.
Ну понятно! Опасное излучение ж куда опаснее, чем невозможность в любой момент связаться со своим детенышем!
– А уши? – Мирослава не собиралась отступать и намеревалась довести дело до конца, докопаться до истины.
– Уши? – Василиса моргнула. Ресницы у нее были черные и длинные. Ресницами и талантом она явно пошла не в маменьку. Хотелось бы, чтобы и умом тоже.
– Мы стучались. Ты слышала?
– Слышала.
– Так почему не открыла?
– Потому что дверь была закрыта снаружи.
Логично. Логично, но все равно мало!
– А голос? Голос у тебя есть?
Собственный Мирославин голос снова сделался сиплым. Надо думать, что от злости, а не от волнения. Чего волноваться, когда пропажа уже нашлась?!
– Мы тебя звали, – сказал Фрост. Спокойно сказал, вообще без эмоций.
– Вы меня не звали. – Василиса покачала головой. – Вы просто стучались в закрытую дверь.
И ведь не поспоришь! Мирослава, будь у нее собственные дети, первым делом учила бы их не открывать двери незнакомцам. Пусть даже это двери общественной библиотеки.
– Окей, – сказала Мирослава. – Хорошо, мы тебя не звали, но мы тебя искали.
– Почему?
– Потому что твоя мама волнуется! Ты не пришла вовремя домой! – Она не хотела срываться на сиплый крик. Само как-то получилось.
– Она не волнуется. – В отличие от Мирославы, Василиса была спокойна, только свой рисунок она теперь прикрывала сразу двумя ладонями.
– Откуда тебе знать? – спросил Фрост. Он задумчиво разглядывал русую макушку девочки и скреб затянутой в перчатку рукой щетинистую щеку. – Родители, знаешь ли, всегда волнуются из-за детей.
– Я уже взрослая! – Василиса дерзко вздернула подбородок. Ишь ты, взрослая она!
– Я тоже взрослый, но маме отзваниваюсь каждый день.
Мирослава усмехнулась. Надо же, хакер и байкер, а такой трепетный – маменьке каждый день звонит!
– Она не волновалась, – упрямо повторила Василиса. – Она была занята.
– Чем? –
