занятия. Из-за того что школа держала его взаперти в Азантийи, принц начинал все сильнее ненавидеть учебу. Чтобы хоть как-то это компенсировать, он нашел себе новое развлечение. Канте обнаружил, что можно без труда сбежать и на дно стакана.
Вот как он оказался здесь, одолеваемый вшами, с раскалывающейся головой.
Кое-как одевшись, принц накинул на тощие плечи вытертый плащ и спрятал лицо под капюшоном. Выйдя из комнаты, он спустился по кривой лестнице с несколькими расшатанными ступеньками и оказался в общем зале корчмы. Несколько рыбаков сидели за столом рядом с кухней, рассчитывая на то, что у них будет самая горячая похлебка.
Хозяин корчмы протер грязной тряпкой дубовую стойку.
– Как насчет того, чтобы немного подкрепиться? – окликнул он принца. – Есть овсянка с вареным буйволовым окороком.
Канте застонал.
– Как бы соблазнительно это ни звучало, я, пожалуй, откланяюсь. – Достав кошель, он, порывшись, выудил из него серебряный полуэйри и бросил его хозяину. Монета упала на стол, и хозяин накрыл ее тряпкой. – Спасибо за кров.
– Этого больше чем нужно, парень, – с непривычной для себя откровенностью сказал хозяин. – Даже слишком.
– Ха! – Канте положил руку на живот. – Но ты еще не видел, в каком состоянии комната, где я ночевал.
Рыбаки понимающе усмехнулись.
– Жри до отвала, парниша, пока можешь, – окликнул принца один из них, обгладывая кость. Похоже, больше каши попало ему на бороду, чем в пищевод. – Приближается праздник сына владыки, и Вышний высосет из нас, из Понизовья, все соки.
– Вот подождите, – зловещим тоном добавил другой, – все наши бочонки с лучшим вином заберут в зáмок!
– А нам оставят осадки и объедки! – подхватил третий.
Грузный мужчина с бородой в овсянке выплюнул на блюдо кость.
– Потому что все вы знаете, кто там самый главный пьяница! – Он толкнул локтем своего соседа. – Вдрызг!
Все рассмеялись.
– Его Ничтожество не сильно радуется, видать! – заключил второй.
– Что правда, то правда, – угрюмо подтвердил Канте.
– Тогда как его жилистый братишка на шаг ближе к престолу. – Борода-в-овсянке толкнул локтем другого соседа. – Особенно если учесть, что эта девица из дома Каркасса, по слухам, уже носит кого-то в подоле!
Снова грянул взрыв хохота.
Невесело махнув рукой, Канте оставил рыбаков веселиться и вышел на улицу. Подняв взгляд на солнце, он мысленно проклял Отца Сверху. На западе прогромыхал гром, словно коря его за святотатство.
Принц выругался вполголоса.
Похоже, Принц-в-чулане ни у кого не вызывает симпатий.
«И меньше всего у меня самого».
Застонав, Канте прикрыл глаза ладонью и обратил взор из Понизовья на сияющий Венец Вышнего
