Потому что цербер тоже смотрит на меня. Все это время.
– Допустим, – бубню я и поднимаюсь на ноги, незаметно скрипнув зубами от вспышки боли в лодыжке.
– Пожалуйста, – хмыкает он.
Ситуация кажется знакомой. Но я никак не могу провести параллель с прошлым. Да и не до этого сейчас.
Шок отступает, адреналин вымывается из крови – и я вдруг осознаю, насколько замерзла.
Обнимаю себя руками, начинаю дрожать всем телом. Неосознанно делаю шаг, хотя понятия не имею, куда мне идти в таком виде. Таксисты точно в салон не пустят.
Интересно, а чемодан из камеры хранения мне выдадут? Или даже порог переступить не позволят?
Опускаю руку туда, где должна быть моя сумочка и… Ничего не нахожу! Ее просто нет. Видимо, лямка соскользнула, когда я падала и погружалась в воду.
– Ну нет! – хнычу я, не в состоянии сдержать эмоции.
– Что еще? – устало произносит цербер, будто я одни проблемы приношу.
Правда, так и есть…
– Сумка моя… Там! – взмахиваю рукой в сторону моря. – Документы, деньги и ключ от камеры хранения. Мне даже чемодан не отдадут.
Мне показалось или он закатил глаза только что?
– Номер ячейки? – уточняет спокойно.
– Тринадцать, – называю без задней мысли.
– Почему я не удивлен.
Не вникаю в его фразу. Потираю плечи руками, но никак не могу согреться. Ожидаемо, если учесть, что мы оба вымокли до нитки. Однако цербер даже и вида не подает, что ему некомфортно.
– Ладно, идем, – окинув меня изучающим взглядом, постановляет он.
Берет меня за руку и тянет за собой. Слишком резко. Наступаю на поврежденную ногу и громко ойкаю, мысленно жалея себя.
Цербер оглядывается, вопросительно изгибает бровь.
– Ногу подвернула на скале, – признаюсь тихо и морщусь от противной боли.
Мужчина обреченно выдыхает, качает головой – и вдруг приближается ко мне вплотную. Рывком поднимает меня и дальше несет на руках.
Вспоминаю угрозу, брошенную им в море, и не брыкаюсь. Кажется, я влипла. И одна точно не справлюсь.
Дом, милый дом. Малая родина почему-то мне не рада…
Глава 5
По пути к лексусу я окончательно замерзаю. Импульсивно прижимаюсь к церберу, пытаясь забрать и впитать его тепло. Слышу, как учащается стук его сердца и сбивается дыхание. Неужели я такая тяжелая? Судя по тому, как резко цербер ставит меня на ноги, да.
Не хочу отстраняться, но обнимать постороннего мужчину как минимум неприлично. Заставляю себя отойти от него, правда, при этом хромаю.
– Если ходишь, значит, не сломала. Но врачу показаться надо, – нахмурившись, говорит цербер.
– Уг-гу, – заикаюсь от холода.
Мрачнеет сильнее. И я его понимаю. Кто будет рад тому, что на его голову свалилось такое невезучее несчастье, как я?
Опускаю
