к Теплову. – А копии с купюр потом снимешь, в конце концов, при задержании разложишь их на столе и сфотографируешь, а также на видео снимешь, думаю, достаточно будет, – сказал Напрюшкин.
– Группа захвата с ночи будет в «Золотой Рыбке», место им известное, где спрятаться знают, ждут нашего сигнала, – продолжал Зиновьев, – Мы выезжаем немного раньше Гатаулина, сидим в «Надежде», это рядом, и тоже ждём сигнала. Гатаулин с деньгами едет примерно в получасе после нас, но ровно в одиннадцать часов он должен быть в «Рыбке».
– Кто везет деньги? Мы доверим четыре миллиона Гатаулину, кто это такой, ему можно доверять? – задал вопрос Напрюшкин.
– Деньги мы складываем в сумку, это восемьдесят пачек, примерно десять килограммов веса, сумку отдаем Гатаулину. Тот везет деньги на своей машине. Сам. Других вариантов нет, он должен быть один. Я не думаю, что Карапетян будет что-то проверять, но рисковать не стоит. За ним, а также впереди него, едут мои ребята, о деталях операции они не знают, я дам им задание просто сопровождать машину и её пассажира, фиксировать его действия. Кроме того, пока Гатаулин утром будет у Теплова подписывать бумажки, установим ему в машину камеру, это не совсем законно, зато мы будем спокойнее.
Все, находящиеся в кабинете, одновременно кивнули, и, заметив это, улыбнулись.
– Гатаулин встречается с Карапетяном, беседуют, обедают, он передает деньги. Под любым предлогом Гатаулин должен остаться в ресторане, а Карапетян с деньгами выйти и сесть в машину. Гатаулин подаёт сигнал одновременно нам и группе захвата. Карапетяна задерживает «Беркут» и ждут нас, мы будем через одну-две минуты. Мы приезжаем и сами задерживаем Гатаулина, Карапетян должен видеть, что Гатаулин тоже задержан, пусть у него мысли путаются. Дальше как обычно, следователь с понятыми осматривают содержимое сумки, фотографируют, составляют протокол, светят ручки и тому подобное. Потом все вместе едем в Симферополь, и уже здесь решаем, что делать дальше.
– Что с понятыми? – спросил Сергей.
– У меня две замечательные девочки-курсантки на практике, умницы, красавицы, будут с нами столько, сколько нужно, – оживился Полторашко. Слабость Дмитрия к женскому полу знали все.
– Нет, – отрезал Напрюшкин, – девочки-практикантки на операцию не поедут. Потом, когда Теплов будет осматривать и приобщать, пригласишь своих девочек, а на задержание нужны другие.
– Есть у меня два надежных мужика, позвоню, завтра утром будут, – заверил Зиновьев.
– Хорошо, какие вопросы по операции? – осведомился Напрюшкин, – вопросов нет. Прокурор как думает?
– Со всем согласен. Давайте подпишу, что от меня надо, и я поехал, спешу. Держите меня в курсе. Завтра увидимся.
Полторашко достал из папки загодя подготовленные документы и подал их прокурору. Ильяс Асанович поставил свою подпись там, где это положено, встал, попрощался за руку
