в одном лице, что, конечно, намного труднее, чем быть просто командиром), и огрызок карандаша и совсем уж было собрался писать, как услыхал сердитый голос бабушки.
– Витя! Витя! Да где ж тебя непутёвого носит?
Витька приложил палец к губам и выглянул в просвет между листьями.
Бабушка стояла посреди двора, опираясь на тяпку как на палицу, и наподобие старинного богатыря Ильи Муромца, и из-под ладони озирала окрестности.
– Ви-итя!
Витька незаметно выскользнул из шалаша. Но пошел к бабушке не сразу, а предварительно попетляв по саду, чтобы сбить её с толку, если вдруг бабушка захочет найти место его пребывания.
– И где тебя носит? – с досадой спросила бабушка. – Насилу дозвалась.
– Да я там… Это самое… Всякими делами был занят, – туманно объяснил Витька и, чтобы избежать дальнейших расспросов, учтиво поинтересовался: – Бабушка, а бабушка, а ты зачем меня звала?
– Обедать будешь?
– Нет! – Витька так отчаянно мотнул головой, что казалось, его тонкая шея оторвется. Но всё обошлось, и бабушка опять спросила:
– А завтракал?
– Завтракал.
– Ну, хорошо. Пойду я отдохну немного, – взялась за виски бабушка. – От жары что-то в голову шибануло. А ты тут играй. Со двора никуда не уходи.
– Не уйду.
– Обещаешь?
– Да честное слово!
Бабушка прислонила тяпку к сараю и, тяжело передвигая отёкшие ноги, ушла в дом, печально качая головой и вздыхая:
– Ох-хо-хо. Грехи наши тяжкие.
Витька нетерпеливо проводил её взглядом: ну как бабушка передумает и опять его позовет. И лишь только она пропала из виду, опрометью кинулся к шалашу.
– Порядок! – заорал он, влетая внутрь. – Бабушка отдыхает! Айда играть!
Но в шалаше Бабаси не оказалось. Округлив глаза, он испуганно уставился на пустое место. Голос его дрожал, когда он негромко позвал:
– Ба-ба-бабася!
И не дождавшись ответа, пулей вылетел наружу, ошалело заметался возле кустов.
– Бабася! Бабася!
– Ай потерял кого? – вдруг из шалаша спросила Бабася.
Витька заглянул внутрь и обомлел: старушка как ни в чем не бывало сидела на прежнем месте.
Витька протер глаза:
– Т-ты где была?
– Здеся.
– Как здесь, – еще больше округлил глаза Витька, – если я тебя не видел?
– Плохо глядел, – захихикала Бабася.
– Не хочешь говорить, не говори, – Витька обиженно насупился и стал бесцельно перекладывать с места на место блокнот, вполголоса бормоча. – Тоже мне, друг называется… Тайны у неё какие-то завелись… Я вот никаких секретов от неё не скрываю… а она… То да сё… Так друзья не поступают…
После недолгого молчания Бабася всё-таки призналась:
– Я могу быть невидимой.
Она сказала
