И среди них есть и хорошие, умные люди, мне искренне жаль, что они не способны переступить небольшую загвоздку, заложенную им однажды в головы… – профессор тяжело вздохнул, видимо, искренне переживая за коллег. – Я должен объяснить вампирам, что они являются тупиком эволюции и им следует хотя бы прекратить увеличивать свою численность. Потому я направляюсь в один из главных очагов распространения вампиризма – в Европу. Однажды эти несчастные сумеют осознать всю неправильность и чуждость своего существования в мире. Мой долг, как человека науки, открыть им глаза уже сейчас. Я планирую выступать с лекциями и в крупных городах, и в пригородах – везде, где есть вампирские общины. Начну турне с Франции, а дальнейший маршрут зависит от обстоятельств. Конечно, потребуются годы и годы, чтобы объездить все города Европы, а ведь вампиры обитают не только там. Но у меня теплится надежда, что среди моих студентов в Греции найдется хоть один последователь, способный помочь в этом труде…
Голос профессора, не раздражающий слух ни одной фальшивой нотой или крикливыми перепадами, свойственными тем, кто с агрессией доказывает миру свою точку зрения, лился как патока, отрешенный взгляд глубоких глаз пронзал неведомые глубины пространства и времени. Каждое слово казалось правдивым и естественным. Его хотелось слушать и слушать, пока мир преображается согласно его словам…
Ни меня, ни Тали никогда особо не интересовали вампиры, избегавшие холодных полярных широт. Несмотря на то, что в новостях их часто обсуждали, по большей части мы оставались равнодушны к клыкастикам, предпочитая более возвышенные темы, нежели далекие паразиты, обитающие где-то там, за областями, в которых нет северных сияний и белых медведей. Но профессор-путешественник оказался способен это изменить…
Я украдкой бросила взгляд на папу – тот склонился над картой, старательно скрывая предательски расплывшуюся по щекам улыбку.
– Потому Тимур и Владимир Аркадьевичи согласились мне помочь. Во Францию меня доставят по морю. Несмотря на айсберги и льды, так гораздо безопасней, чем по суше. Однажды я уже плавал с вашим дядей, это отважный, широкой души человек…
– Да-да, я как раз проверяю маршрут «Таймыра-10». Этот ледокол вроде пересечется с «Астрой» Владимира, на ней и доплывете до берегов Франции, если брат снова не просрочил свое разрешение, – буркнул отец, шурша над картой ворохом прозрачных графиков, исчерченных пунктирами.
– А вы путешествуете один, профессор?
– Вы уже беседовали когда-нибудь с вампирами?
– И они вас не трогают?
– Вампиры, дорогие мои, слишком долго добивались своих прав, чтобы посметь поднять руку на кого-то с международным статусом неприкосновенности, – наставительно воздел указательный палец к потолку профессор. – Не каждому удается его получить, это целые годы бюрократической волокиты и всевозможных комиссий. Никто из кровопийц не захочет ввязываться в такие проблемы, сколь бы они не были
