ction>Глава первая
А могла бы…
– Я благодарю всех участников и организаторов, – вещал статный седовласый джентльмен с трибуны.
– Каждый раз одно и то же, – Рита поморщилась, будто от недавно опробованного ею экзотического фрукта по имени салак, и ушла в свои мысли.
А думы ее, надо признаться, отнюдь не были легки и приятны. Уже неоднократно начальство прозрачно намекало, что этот ее проект последний, денег на новые нет и не предвидится. И что прикажете делать, когда на дворе кризис и денег нет ни у кого? Новые работодатели тоже как-то в очередь за Ритиными талантами не выстраивались. Было, правда, предложение перейти в отдел аналитики, но вы представляете, что такое для молодой активной женщины, которая привыкла спать в самолетах и поездах, а жизнь измерять исключительно событиями, засесть в офисе, считать цифры и создавать умные таблицы.
– Которые никому, в конечном счете, не нужны, – печально добавила про себя Рита.
А нужны большие серьезные бизнес-проекты с большим количеством участников, сложной структурой, интересными результатами и значительными ресурсами. А ресурсов-то как раз и не было, а значит, не было и всего остального, как говорится в известной поговорке «денег нету – и дела нету». Было от чего приуныть.
Рита уже давно поняла: что в ее жизни не должно произойти, не произойдёт никогда, хоть тресни. И нельзя сказать, чтобы она не пыталась изменить ситуацию и даже обмануть судьбу. Пыталась и ещё как. И шишек набила и разочаровывалась не один раз и не десять. Видимо, пора стать умнее… Или повзрослеть. Ни то, ни другое пока не получалось.
– Инфантильная дура, – Ритка иногда была к себе очень самокритична.
– Вот сейчас банальность-пребанальность мохнатая: умных жизнь ведёт, глупых тащит. Так вот меня не просто тащит – волоком волочет. Ну, говорю же, дура.
Рита вздохнула. Что толку разводить софизмы, если все равно решение принимать придется. И не абы какое решение, от него будет зависеть ее дальнейшая жизнь. Самое интересное, что в ответственный момент эта самая жизнь притихла и никуда Риту не тащила. В демократию играет, сука, типа, решай сама.
«А вот теперь сиди и думай»…
Или там было «сиди и слушай»? Без разницы.
А могла бы дочку нянчить. А могла бы утонуть в его татарских глазах.
Ага, «мы могли бы служить в разведке»…
Дочки у Риты не было. Как впрочем, и вообще никаких детей. Как-то не сложилось. Сначала не было желания, потом времени, а когда и то и другое появилось, оказалось, что нет возможности.
А татарские глаза вот они, тут как тут, сидят в соседнем ряду и задумчиво поглядывают на все еще ораторствующего седовласого джентльмена.
Татарские глаза – это Костик Круковский, коллега по проекту и по совместительству друг и вдохновитель. Почему Рита считала его глаза именно татарскими, она и самой себе не смогла бы объяснить. Ничто во внешности и происхождении друга не намекало на потомка Золотой Орды. Но было в этих глазах что-то восточное, пьянящее, магнетическое, отчего у Ритки иногда сбивались дыхание.
Когда-то она прочитала стихотворение Николая Гумилёва:
Но сохранил воспоминанье
О дивных и тревожных днях,
Мое пугливое мечтанье
О Ваших сладостных глазах
Ужель опять я их увижу,
Замру от боли и любви
И к ним сияющим приближу
Татарские глаза мои.
И сразу решила – это про Костю. С тех пор и повелись эти татарские глаза.
Заметив Риткин взгляд, Константин хитро прищурился и подмигнул. Всё, мол,
отстрелялись. Переживём культурную программу и по домам.
Глава вторая
Тюменский чай
Раз купил мне барин чая
И велел его сварить,
А я отроду не знаю
Как проклятый чай варить.
Вот я взял полфунта чая
И весь высыпал в горшок.
Положил я луку, хрену
И морковки корешок.
– Подумаешь, морковка, – задумчиво пробормотала Рита, – вон монголы варят чай с
