как раз напротив заставы, чуть левее сеток, стоящих на глубине восемь метров. Я потому-то туда и плавал. Так ракушки проще найти.
Кстати, в сетке сидит пара приличных осетров. Надо сказать на заставе, чтобы сняли, пока они не протухли. В отличие от той же кефали и сазанов, осетры долго живут в сетях, но не неделями же.
Сеть стоит на глубине, и этот шторм её не тронул, хотя и затащил в сетку здоровое бревно. Просмоленное. На шпалу похожее, только короче и гвозди там какие-то. Похоже, его штормом со старого пирса в Астаре оторвало. Давно его таскает, раз на такую глубину занесло. Заколебутся погранцы это бревно вытаскивать. Помогу, конечно же. В первый раз, что ли?
На заставу мне всё равно идти. Баллон акваланга я там заряжаю, там же и скину всё остальное снаряжение, а домой меня на «уазике» забросят. Тоже не в первый раз, заодно и нарзана наберут – родник прямо у нас за огородом.
Смешно. В Москве такой нарзан в бутылках продают, а здесь им коров совхозных поят. Питьевая вода только на очень большой глубине, и не у всех колодцы дают чистую воду. На заставе понятно – скважина, но простая вода – это не лечебный, воняющий тухлыми яйцами нарзан.
Старший прапорщик Анатолий Синёнько на всю заставу наберёт. На пару дней хватит с запасом, а потом я опять акваланг заряжать заскочу. Или Синень-кб? А! Разница какая? Всё равно этого степенного украинца все за глаза только Синим зовут. Только я по имени-отчеству или «товарищ старший прапорщик» – патронами-то на складе заставы он ведает.
Пока я грелся на солнышке, ветер почти прекратился и поменял направление. Теперь он дул вдоль линии прибоя. Шторм утихал, и хотя волны ещё грохотали на меляках, до берега добегали лишь редкие обессиленные валы, утратившие свою силу и былое величие. Уже завтра пионеры смогут купаться, а послезавтра установится полный штиль.
Громкий плач привлёк моё внимание. Стоя у самой кромки прибоя, рыдала невысокая худенькая девчонка с длинными чёрными волосами, но на неё никто не обращал внимания.
Вот за это я не люблю пионервожатых: у них детёныш надрывается, а им весь остальной выводок бы не растерять. Пришлось выбираться из тёплого кокона и подходить к девочке.
– Чего ревёшь, ребёнок? – спросил грубовато. Ну не умею я с ними разговаривать. С маленькими такими.
– Тапочек потеря-я-ла. Мне мама подари-и-ла, а волна утащи-и-ла-а… – проканючил детеныш, опять срываясь в безнадёжный плач.
«Блин. И что теперь делать? Да ладно! В первый раз, что ли?»
– Не реви. А то мы с тобой тапочек не найдём. Помогай давай. Ты где стояла?
Времени вроде прошло немного. Шанс ещё есть.
– Зде-е-есь! – даже притопнула ногой девочка, моментально перестав рыдать и с поразительной детской надеждой уставившись на меня.
Сориентировался я мгновенно. Минута прошла? Полторы? Две? Метра полтора, наверное. Сместившись влево на два метра, я шагнул прямо в прибой и опустился на корточки, засунув руки в воду по плечи.
