составляет ароматы? Аверин зажмурился и потянулся к бокалу.
– Попробуй вино, Оленька, полусухое, как ты любишь.
– Ты его тоже сам делал? – хотела пошутить, но Костя мотнул головой, упирающейся ей в колени, и от этого мурашки россыпью метнулись по всему телу.
– Нет. Но виноградник мой, я купил несколько лет назад. И мне кажется, мои виноделы справляются очень недурно.
– А ты всем своим женщинам составляешь духи? – выскочило само собой, Оля готова была рот закрыть руками, но уже было поздно. Аверин резко развернулся и сложил ей на колени локти.
– Нет. А тебе так важно сравнивать себя с другими?
– Я не могу не сравнивать, – честно сказала она, вилять и выкручиваться никакого смысла не было, – слишком все двусмысленно, Костя.
– Наоборот, – он снова топил ее в своих глазах, и она мужественно сопротивлялась, цепляясь руками за подлокотники, – все очень определенно, Оля. Ты читала, что ты подписала?
– Да, – она умудрилась не покраснеть и ответила достаточно твердо. Уж ей тут стыдиться нечего, – я должна переспать с тобой. За Данку.
В черных глазах полыхнуло так, что она вздрогнула, но потом с изумлением уставилась на поползший вверх уголок губ.
– Нет, милая, не так. Ты должна только провести со мной ночь. И там нет ни слова о том, что ты еще должна. Вот мы ее и проводим вдвоем, разве нет?
Оля хлопала глазами, беспомощно открывая и закрывая рот. А Аверин с безмятежным видом снова улегся ей на колени, взял бокал и уставился на огонь.
Глава 5
– Огонь, пылающий в крови моей, меня не утомил.
Ещё я жду – каких-то новых дней, восстановленья сил.
Спешу забыть все виденные сны и только сохранить
Привычку к снам – полуночной весны пылающую нить.
Аверин декламировал так, будто считывал текст из огня, потрескивающего в камине.
– Красиво, – полушепотом проговорила Оля, когда он умолк. – Это ты сочинил?
Костя задрал голову и приподнял бровь.
– Я похож на поэта, Оленька? Нет, это Сологуб, Федор Сологуб, Серебряный век, декадент. Разве вы не учили в школе?
– Учили, – пристыженно закивала Оля, – наверное…
С литературой у нее было приблизительно так же, как и с физкультурой. Только учительница попалась не такая дальновидная как физрук, еле вытянула ее на «хорошо». Правда, в операционной у Ольги ей еще бывать не приходилось.
– Отчего-то пришло на ум. Мы с тобой все это время куда-то бежали, – заговорил Костя, забросив руку за голову и будто случайно касаясь ее бедра. Оля непроизвольно вздрогнула, и он тут же убрал руку.
Ждала, что скажет дальше, затаив дыхание, а Аверин снова смотрел, как оранжевое пламя облизывает аккуратно сложенные в камине дрова.
– И? – спросила с придыханием.
– И теперь можем просто пить вино и смотреть на огонь. Разве это не удивительно?
Для нее сегодня
