сушила. Они у нее очень густые, как у тебя, и простая расческа не справлялась. Не бойся, она новая, ею еще никто не пользовался. И чистая, я специально помыла детским шампунем.
Она запнулась, увидев в глазах Аверина лихорадочный блеск. Он внимательно рассмотрел расческу, потом поднес ее к свету.
– Дай пакет, – скомандовал, – чистый.
Оля принесла из кухни пакет, Костя положил в него расческу и направился в коридор. Ольга вспомнила, что она хозяйка, а Аверин, хоть и с большой натяжкой, какой-никакой гость. Чай-кофе она ему, естественно, предлагать не собиралась, но провести к выходу не мешало бы. Как минимум для того, чтобы убедиться, что он ушел. Ну и закрыть дверь. На оба замка.
Она вышла в коридор вслед за Авериным. Он не спеша обулся, а затем развернулся всем корпусом.
– Совсем забыл. Мы с тобой не поздоровались. Это никуда не годится, Оля, – он положил на полку пакет с расческой и не особо бережно вжал ее в стену.
– Ну, здравствуй, милая, – проговорил полушепотом и впился в губы. Оля не успела ни запротестовать, ни возмутиться. Да и не особо хотелось, если честно…
Костя оторвался от нее с видимым сожалением, и тогда она нашла в себе силы отпихнуть его за плечи.
– Не смей больше, – сказала она, задыхаясь, – никогда не смей меня целовать, слышишь?
– Конечно слышу, у меня абсолютный слух, если ты помнишь, – кивнул Аверин, открывая дверь и беря пакет с расческой. – А ты не смей мне не верить.
И закрыл за собой дверь прямо перед ее носом.
Ольга угрюмо разглядывала свое отражение в зеркале собственной прихожей.
– Не смей мне не верить! – передразнила она Аверина, копируя его интонацию. А потом тяжело вздохнула. – Да пошел ты…
Аверин снова исчез, и Оля не уставала поражаться собственной наивности. На грани с идиотизмом.
Как?! Ну как она могла даже мысль допустить, что он приехал в больницу из-за нее?! Сколько можно быть такой доверчивой дурой?!
Как бы горько ни было, приходилось признать: когда Косте что-то необходимо, он это получает. А если для достижения цели нужно кого-то использовать, он не стесняется и выжимает на полную.
Так кого следует винить? Только тех, кто ему позволяет это делать, разве могут быть другие варианты?
Аверину нужен был биоматериал девочки, он его пришел искать к Оле. А она уже наворотила себе вагон и маленькую тележку…
Конечно, спрашивать у Волошина, где Костя – позорнее не придумаешь, зато поинтересоваться судьбой Анечки Ольга имеет полное право.
– У нас по ней ничего определенного, детка, – ответил Волошин. Судя по шуму из трубки, он был на улице.
– У вас? – переспросила Оля. – А что, может быть еще у кого-то?
– Извини, параллельный звонок, я тебе перезвоню, как что-то станет известно, – Волошин торопливо завершил разговор и отключился.
Оля еще какое-то время таращилась в потемневший
