персонаж слишком нежный и сильный. Так стандартно да. Что даже и неинтересно.
– Почему?
– Потому что если неинтересно, то никто это и не читает.
– Почему?
– Потому что.
– Аа.
– Почему?
– Потому что.
Слишком много диалогов. Люди говорят, что это и так известно. Это не сюжет. Это тайна двоих. Тишина двоих. Шум двоих. Это нельзя описать. Описывайте сюжет, интригу, пакости, развивайте фантазию и глушите ей реальность.
Но на этом Кирсановы не заткнулись. Не та эта была разумная парочка "со счастьем в тишине". Как раз таки такие, но не в том смысле. В том, да не в этом. В этом, да не в том.
– Мне кажется, ты подходишь мне.
– Это твоё утешение.
– А как надо тебя утешить?
– Никак, забудь. Я сам знаю.
– И ты подходишь Арсену.
– Нет.
– Ладно. Тогда подходишь мне.
– Я никому не подхожу.
– Можешь плакать. Я серьёзно. Конечно, я не смогу, как это ты бы хотел видеть. Это всё, что я могу выжать. Можешь себе допустить, что в этот раз я не так холодна и чванлива, как можно подумать.
– Далила.
–…
– Я не буду. Ты что.
Хочет убежать. Но от неё до заповеди сейчас, в эту минуту, как до далёкой звезды. Надо пройти все круги ада.
– Отвлеки меня!
– Тебе пора.
– Да!
– Иди.
– Хорошо!
Кричит, чтобы взять себя в руки. Побил бы себя, кабы она не видела.
– Ты хочешь ударить меня.
– Нет!
– Ты хочешь. Все хотят. Когда я так говорю. И что я такого сказала.
– Нет!
– Я ничего такого не говорю. И я не столь противна, чтобы меня бить. Я тоже чей-то ребёнок.
– Далила!
– Ну, хватит. Всё хорошо. Дыши.
– Урсула.
– Что Урсула?
Совершенно отвлекается от самое себя, как будто перевернулась страница.
– Урсик меня беспокоит.
– Что опять такого сделала эта наглая девчонка?!
Стремительно одевается и натягивает озлобленно свои домашние тапки.
– Я ей покажу! Опять что ли поцарапала Хайджи?!
– Нет же. Просто Урсик вырастет очень своенравной девочкой и она не будет, наверное, нас слушаться.
Далила опешивает, на долю секунды задумывается.
– И это ты мне хотел сказать?
– Да. У меня вдруг… Ну. Когда ты говорила… Я подумал вдруг такое. Прости.
Приближается к мужу и видит, что тот в весьма расхлябанном состоянии. Смотрит куда-то в сторону и вниз, как будто рассматривает полёт невидимого назойливого насекомого, то застывающего среди цветов, то вновь заставляющего его следить за собой. Зрачок утонул в радужке, хотя радужка сегодня не тёмная. Совсем прозрачный взгляд. И такой, как будто она исчезла. Как будто её и никогда не существовало на свете.
– Что
