вверх. – Дай Бренди парочку. У принцессы опять возобновились боли внизу спины.
Я извлекаю из бутылки десять капсул, и сотня рук берет их у меня и кладет – уже не десять, а тысячу – на высовывающиеся из графитовых ртов красные ковровые поверхности языков. Убийственная доза дарвона проникает в темное внутреннее пространство, составляющее значительную часть мира Бренди Александр.
В следующей бутылке – маленькие пурпурные овалы. Таблетки премарина по два с половиной миллиграмма каждая.
Если расшифровать это название, то получится «моча беременной кобылы». Несчастные животные! Тысячи лошадей в Северной Дакоте и Центральной Канаде вынуждены стоять в тесных темных конюшенных стойлах с прикрепленными к ним катетерами, собирающими всю их мочу до последней капли. Выпускают бедолаг лишь для того, чтобы жеребцы опять их оттрахали. Забавно, но когда я об этом думаю, вспоминаю свое чересчур долгое пребывание в больнице. Такое суждено пережить не каждому.
– Только не смотри на меня так! – говорит Бренди. – Если я даже и вовсе отказалась бы от премарина, ни один из умерщвленных лошадиных детенышей все равно не воскрес бы!
В следующей бутылке круглые рифленые таблетки персикового цвета по сто миллиграммов каждая. Это альдактон. Как видно, хозяйка дома имеет пристрастие к наркотикам, напичканным женскими гормонами.
Болеутоляющие и эстрогены. Их можно смело назвать наиболее обожаемыми Бренди продуктами питания. Она восклицает:
– Дай, дай, дай мне!
Малюсенькие таблетки эстинила в розовой оболочке – с этого Бренди начинает. Потом забрасывает в рот несколько бирюзовых круглых лепешечек, эстрас. Вагинальный премарин Бренди использует в качестве крема для рук.
– Мисс Кей, – говорит принцесса. – Дорогуша, у меня такое ощущение, что мои пальцы отказываются двигаться. Может, ты сама доведешь дело до конца? А я пока прилягу.
В розовых зеркалах ванной комнаты – сотни моих клонов. Мы просматриваем косметику, а принцесса Бренди уходит в спальню и ныряет в капустное великолепие розового балдахина, окружающего кровать.
Я нахожу таблетки дарвоцета, перкодана и компазина, нембутал и перкоцет. Оральные эстрогены. Антиандрогены. Прогестон. Кусочки эстрогенового пластыря. Того, что любит Бренди, здесь нет – ни румян цвета розоватой ржавчины, ни насыщенно-голубичных теней.
Я нахожу вибратор. Срок годности батареек в нем давно истек – они набухли и изрыгают кислоту.
Этот дом принадлежит старухе, думаю я. Никому уже не нужной, заторможенной, с каждым днем неумолимо становящейся все более и более древней. Для такой, как она, многое уже непозволительно. Можно забыть о ярком макияже – он ведь все равно не поможет. О ночных увеселительных заведениях. О танцах до упаду на жарких вечеринках.
Мое дыхание под вуалью и влажными слоями шелка, сетки и жоржета становится горячим и отдает кислятиной. Впервые за сегодняшний день я снимаю с головы все эти
