меня?
– Разумеется, и поспеши, скоро клиент попрёт, – пояснил, довольно симпатичный, молодой человек.
«Раиса, наверно начальница, та, что договор подписывала», – сообразила Аля и направилась к известному кабинету.
– Заходи, заходи, – встретила приветливой улыбкой Раиса, дама лет пятидесяти, с некрасивым шрамом во всю левую часть лица.
Аля немного опешила. Но, Раиса привыкла к замешательствам незнакомых с ней людей, и продолжала:
– Получи форму у кастелянши. Если потная – быстро в душ. Но завтра будь на месте заранее. Перед клиентом не суетись: не прибегай к спешке… мужик клюёт на интригу. Как поняла, ты новичок! Тем более, наведи тень на плетень… пусть подымут ставку. Гуще чай – увесистей чаевые! – лицо Раисы передёрнулось ухмылкой.
Аля опустила взгляд в пол.
– Ничего привыкнешь, – буркнула начальница, догадываясь о смущении девушки, – Ступай! И помни, у нас ни к чему не принуждают… любая услуга добровольное дело. Успеха, молодка, и будь осторожна с кипятком, – расхохоталась Раиса.
– Спасибо, – ответила Аля, не поднимая головы.
По дороге встретила несколько дамочек разных возрастов, в очень странных нарядах. Как всякая русская, а Аля была особо русской: не любопытной и остерегалась выглядеть глупой. Отсюда постаралась не пялиться на спешащих женщин.
– Эй! Новенькая… чего ворон ловим! – вздрогнула она от хрипловатого оклика.
– Мне бы форму получить…
– Я тут, по-твоему, зачем торчу! – рявкнула дама с Беломориной во рту.
Увидев, что ей подаётся наряд, того же фасона, что и на девицах в коридоре, Аля оторопела, спросив, как в этом работать.
– Хочешь к верху каком, аль балет сваргань. Короче, что Раиса велит то и выдаю. Клиент не жалуется. Да и удобно… всегда сухая… Кожа, между прочим, чистая Турция. Опять же не маркая, прохладу держит. Во… блестит то как. Берёшь или кочевряжиться решила? Смотри, Райка каприз не жалует, останешься за бортом. Если выпрет, хрен, где возьмут. У ней связи! Москва не резиновая и плясать под траурный марш заставляет не такую кралю, как ты!
– Но в нём, я почти голая…
– Ты, хотела работать в бане в норковой шубе, – разразилась смехом курилка.
В коморку вошла женщина, лет тридцати, с пышной копной рыжих волос.
– Веселье по какому поводу? – полюбопытствовала та с порога, и не дожидаясь ответа продолжала: – Трусы другие выдай, то эти не выдержат натиска гориллы.
– Везёт тебе, Анжелочка, с клиентом… втюрился наверно…
– Никак, новенькая… откуда Раиса выкапывает самобытность…
– Что ты, Анжелочка… шепчут, сама явилась. Вот, отказывается, принят наряд. Лепечет, нагая буду…
–Да… оголодала деревня! Что отказывается… ну и дура. Халява не устраивает, пусть за кровные купит по душе и к телу, – вывела суждения Анжелочка, и прихватив трусы удалилась.
Аля вздохнула
