даже если они облекаются в наукообразную форму и нагружены соответствующей терминологией, не имеют никакого отношения к праву и могут рассматриваться только как выверты теоретической мысли. Жаль, что мои коллеги слишком снисходительно относятся к таким пассажам.
В. С. Овчинский едва ли не единственный, кто постоянно и целенаправленно отстаивает идеи права как таковые, не боясь обострения отношений[108].
Преступление и наказание: что первично, а что вторично. Казалось бы, вопроса нет: первично, разумеется, преступление. Без преступления нет наказания. Наказание без преступления это либо произвол, либо ошибка. Именно преступление породило наказание как реакцию общества на нарушение сложившегося порядка. Это логично. Но общество не всегда развивается согласно установленным правилам. Недаром на Западе в свое время в противовес материалистической диалектике появилась и активно развивалась философская теория эмерджентности, согласно которой возникновение нового качества или даже качественно нового параметра непознаваемо и не основано на естественных закономерностях развития природы и общества. В изучаемой нами сфере мы наблюдаем сегодня, что уголовная юстиция становится объективно заинтересована в том, чтобы были преступления, так как она – юстиция – «распоряжается» наказаниями. Об этом блестяще написал всемирно известный криминолог Н. Кристи[109]. С ним солидаризируется и К. Сесар, считающий, что на Западе сложилась такая система уголовной юстиции, при которой «нужны не только наказания, потому что есть преступления, но и преступления, потому что есть наказания»[110]. Впрочем, это знали и древние римляне, которые отмечали: «ex senatusnonsultis et plebiscites crimina exercentur» – преступления возникают из сенатских и народных решений.
Говоря о преступлении и наказании, нельзя обойти понятие преступности.
Что такое «преступность»? Казалось бы, что может быть проще ответа на этот вопрос: конечно, вся совокупность совершаемых преступлений. Но это механический подход, который уже мало кто из специалистов принимает во внимание. И это понятно: количественные изменения, накапливаясь, способны порождать новое качество, не известное ни одному из составляющих это явление элементов. Известный закон диалектики – переход количества в качество. Выходит, преступность это некое социальное явление со знаком минус. Так рассматривали преступность последние полтора столетия.
Недавно такой подход стали оспаривать. На сегодняшний день есть две основные точки зрения по этому вопросу.
Первая принадлежит профессору Д. А. Шестакову. Он предлагает рассматривать преступность как свойство общества порождать преступления[111].
Такая позиция действительно позволяет по-новому взглянуть на преступность, по-новому оценить многое из того, что нам давно известно. Но это всего лишь один из подходов, один из взглядов на осколок нашего многомерного мира. Его нельзя абсолютизировать
