меня равнодушной. Да и Макс разочаровал, хотя я и старалась его понять. Я же вчера только о том и думала, что как только останусь одна, позвоню Аньке. Ага, позвонила. Утром. И полчаса убеждала взволнованную подругу, что я просто заснула. Никто меня не линчевал.
В университет вновь повез Амир. Выйдя во двор и не увидев машины Димыча, сопя под нос, потопала к воротам. Буркнув приветствие, села назад. Крутая магнитола, как всегда, молчала, но сегодня я лучше подготовилась – сунула наушники в уши и открыла читалку в приложении.
Я не смотрела на Амира, но ощущала на себе его взгляд. Какое-то знакомое чувство щекотало под ребрами, но я не могла понять, откуда это ощущение. Не замечала на себе его взгляда. Я бы так или иначе обратила внимание. Но распахнутое пальто, открывающее ноги, я все-таки поправила. Неуютно стало в короткой юбке, хотя из-за плотных колгот не видно ни грамма тела.
– Вечером прилетают твои братья, – как только машина остановилась, сухо произнес Амир. Постаралась ничем не выдать, что новость меня расстроила.
Спрашивается, чего рванули обратно в Москву? Свадьбу их цербер расстроил. Отдыхали бы себе дальше. Я надеялась, что у меня будет еще несколько дней в запасе, чтобы подготовиться морально к взбучке. В любом случае ее не избежать, но за пару-тройку дней братья могли сменить гнев на милость.
Покинув салон, захлопнула дверь и поплыла к Аньке, которая стояла у входа и пританцовывала. Дорожки расчистили ночью, но снега опять намело. Под пышной подушкой образовался лед. Я старалась идти ровно, но чувствовала себя коровой на льду, у которой расползаются ноги. С какой головой надела сапоги на высоком тонком каблуке? Перед кем красоваться? Макс теперь стопудово во френдзоне застрянет.
Ноги в какой-то момент поехали, остановить это движение было невозможно. Доля секунды, чтобы упасть красиво и ничего не сломать. Красиво не получилось… Сломать ничего не сломала, но задницу отбила.
– Каринка, ты чего? – подскочила Анюта. – Поднимайся давай.
Тянет меня за руку, а у самой ноги в стороны разъезжаются.
От злости лицо горит. Пацаны мимо проходят, ржут. Ни один руку помощи не протянул. На них плевать. Злит Амир, который еще не отъехал и наверняка все видел. В доказательство этот плохой человек поморгал фарами. Зачем я только обернулась?
– Что ты там под нос бурчишь? – спросила Анька, с трудом удерживая меня и себя на ногах. При этом еще умудрялась от снега и грязи отряхивать мой отбитый зад. Точнее, пальто, которое этот самый зад прикрывало.
– Желаю одному хорошему человеку легкой дороги, красных светофоров, часовых пробок и гайцов, – на одном дыхании.
– Он тебя обидел?
«Обидел?» – задумалась. Было такое ощущение, но ведь Амир ни словом, ни делом не оскорблял… странно.
– Рассказал все братьям, вечером они будут в Москве. Перед Ясминой и Леей неудобно, испортила им отдых.
– Знаешь, отдых зимой в тайге – то еще приключение. Есть ведь Куршевель, Сант-Мориц, да, на худой конец,
