ответил:
– Зелья и Шаяль. Но на рассвете они зашли к нам и сообщили, что догонят ближе к вечеру. Так что идем пока без них максимально прямой дорогой вдоль реки.
И во исполнение обозначенного плана дальше мы весь день, молча, скакали рысью вдоль реки, изредка останавливаясь, чтобы напоить лошадей, так что я была предоставлена себе и своим мыслям. Природа, наполненная красками жизни, чередующая бурные леса и сухие каменистые районы, повсеместно покрывалась жилищами. Люди жили буквально везде и мы, переезжая из одного поселения в другое, практически никогда не теряли из виду хотя бы парочку жилых домов.
После того, как мы покинули город, до границы которого пришлось скакать не меньше двух часов, я заметила впереди лишь небольшой просвет земли, выглядящий девственно-чистым. Но и то оказалась лишь условная граница, за которой вновь шли несчитанные количества жилых поселений.
Редко у нас затевались разговоры. Например, я пыталась выяснить у моих попутчиков о структуре власти в этом мире. Ребята меня не поняли, и все переводили разговор на то, как важные вопросы решаются голосованием, и что в основном людям никто не нужен, кроме родственников и ближайших соседей, под которыми, по всей видимости, подразумевались жильцы около сотни окружающих дом семейств.
Также пока мы ехали, Лист пыталась учить меня общаться с лошадью, и показывала положения губ, при которых свист практически переходил в ультразвук, понятный лошадям:
– Гляди, если поместить язык между вех'ними и нижними зубами, вытянуть губы вот так и медленно дуть, то получается еле уловимый нашему уху свист. Если делать именно так, то половина звука, выходящего из твоих уст, не улавливается нашим слухом. Или, может, ты его слышишь? – спросила Лист, не терявшая надежды отыскать у меня хоть какие-то способности, которым не обладала сама.
Пока в этом я была бесполезна.
– Давай, испытай!
Последняя фраза Лист заставила меня неосознанно улыбнуться. Из-за своей картавости она так старалась избегать слов с буквой «р», что, иногда, дабы не снижалась скорость речи, использовала первый приходящий в голову синоним. Из-за чего страдала логика. Надеюсь, она не заметила мой смешок.
Не показав смущения, Лист засвистела, и сначала я слышала звук, а затем нет. Зато ее лошадь все поняла. Остановилась и дала Лист слезть с себя. А у меня же в голове не укладывалось, каким образом можно с кем-то общаться языком, который ты не то, что не понимаешь, а даже не слышишь? Так можно и ругательств бедному животному наговорить. Но, ни Лист с Моэром, ни их коней это совершенно не смущало. Это просто работало и все. Но не у меня. После получаса безуспешных и уничтожающих мою самооценку попыток я предложила остановиться, слезла с лошади и пошла посетить ближайшие кусты.
Чем больше я узнавала об их мире, тем непривычнее мне становилось. Ненавижу перемены. Какой бы не была моя жизнь до этого, в минуты чего-то нового мне страстно хочется ухватиться за старое, посчитать количество дней до возвращения, срочно все отменить
