условие участия в гражданском обороте. Именно этот уровень предполагает использование понятия добросовестности поведения субъектов гражданского права.
Не приходится сомневаться в справедливости утверждения о различных вариантах воздействия юридической нормы на общественное отношение, входящее в предмет регулирования соответствующей отрасли права. Правоотношение может развиваться в нормальном режиме, подвергаясь действию норм исключительно регулятивной направленности, а может претерпеть аномальное состояние, требуя применения охранительных норм. Однако невозможно квалифицировать как регулятивное правоотношение такую связь, которая изначально не предполагает намерения участников (участника) распространить на нее действие закона, построить ее в соответствии с моделью, предписанной или рекомендованной правопорядком. Действия изначально и последовательно беззаконные, исключающие подчинение совершающего их какому-либо положительному императиву, не могут вызвать со стороны правопорядка ничего иного, кроме санкции, налагаемой на правонарушителя в рамках возникшего уголовного, административного либо гражданского деликтного правоотношения. Абстрактная возможность подчинения такой социальной связи действию правовых норм останется нереализованной. Таким образом, склонность индивида к распространению на социальные связи, в которые он вступает, норм позитивного права при достаточной ее значимости влечет его подчиненность правопорядку, а отсутствие ее, свободный выбор в пользу беззакония исключают одобрение его деятельности публичной властью и создают возможность для применения к нему карательной силы государства.
Это осознанное стремление к подверженности действию закона в основном и составляет содержание понятия добросовестности поведения участников оборота, которую, таким образом, можно рассматривать как conditio sine qua non регулятивного гражданского правоотношения.[58] То, что для подавляющего большинства ситуаций закон не указывает в качестве обязательного условия наступления юридически значимых последствий добросовестность участников отношений, не означает, что таковая в них не требуется или отсутствует. Например, надлежащее исполнение условий договора аренды или страхования, так же как и воздержание от нарушений чужого владения, являются примерами добросовестного поведения и признаками стремления индивидов к подчинению регулятивным нормам права и нежелания испытывать действие норм охранительных. Выделение законодателем узкой группы ситуаций, в которых добросовестность поведения одного из субъектов выступает в качестве правообразующего фактора (в частности, добросовестность приобретателя, к которому предъявлен виндикационный иск, давностного владельца, спецификатора), обусловлено неоднозначностью обстоятельств, в которых действует такой субъект, а также перспективой нарушения этими действиями чужих прав.
В связи с этим представляется излишне формализованным подход некоторых авторов к определению понятия добросовестности в гражданском праве: «Правильное применение нормы права… не требует обязательного обращения к нравственным нормам. Апеллирование к морали. может носить только факультативный характер в целях усиления воспитательной функции не столько права, сколько правоприменительного процесса»
