что он не посмеет так поступить со мной. Хотя чем я отличаюсь от любой другой, что когда-либо была на моём месте…
В тот момент я смотрела на парней и понимала, что сейчас что-то будет. И это «что-то» я нескоро забуду, если вообще когда-нибудь смогу.
Порой это снится мне до сих пор – как самый ужасный кошмар всех времён и народов… Мне никак не удаётся это забыть… Кто-то скажет: «многие через это проходят», но не все, поверьте, не все могут это пережить в том или ином плане, не все…
Я лежала, вцепившись в покрывало, и не верила, что сейчас меня будут иметь трое парней. Со мной переспят ещё Стас, Влад и Егор…, мне не верилось…
Мне и так было больно, была кровь, и непонятно – мне казалось, она всё ещё шла.
Я мечтала лишь о том, чтобы меня никто не трогал, но, увы, этого не последовало. Как правильно сказал мне Стас в начале «игры», моя судьба была решена ещё до моего приезда в этот дом.
Мне было дико страшно, хотя чего мне бояться? Ведь я уже лишилась девственности. Было очень больно, душевная боль сильнее физической. Казалось, она разрывает меня изнутри до сих пор.
– Ну, что, кукла? Развлечёмся?
– — Спросил нагло Стас, но ответ вряд ли был ему нужен.
Он всё равно бы это сделал… Всё уже было решено за нас кем-то там, где-то наверху. Только я не понимала, за что так жестоко решили поступить со мной.
Я всё равно верю в то, что всё неслучайно, несмотря ни на что. Я верю, что так хотела сама судьба… Она, как я уже говорила, была написана задолго до того, как мы все родились.
– Станислав Александрович, пожалуйста, не надо.
– — Попросила я, плача.
– Как это «не надо»?
– — Заинтересовался он.
– Умоляю, не надо!
– — Уточнила я.
– Не слышу!
– — Он издевался!
– Умоляю Вас, пожалуйста, не надо этого делать…
– — Попросила я ещё раз громче.
– Мы вроде переходили на ты, соплячка…
– — Улыбнулся он, а я подумала: «Вот сволочь!».
Он снял наконец-то брюки и, приспустив свои трусы, залез на кровать. Те двое, как два дебила, стояли и смотрели на эту картину.
Наверное, весёлое было зрелище, я бы посмеялась, но мне не смешно. Мне было неловко даже больше, чем страшно.
Я не знаю, как всё это объяснить, но это так! Не знаю, не понимаю, но как говорится: «факт фактом остаётся».
– Ну как? Мягко или жёстко?
– — Спросил Стас, улыбаясь.
– Что?
– — Не поняла я, к чему это он.
– Пожалеть тебя? Или любишь, когда грубо?
– — Встал Стас передо мной на колени, насколько это было возможно сделать на постели.
– Не надо! Прошу тебя. Стас, умоляю, не надо…
– — Вцепилась я сильнее в покрывало.
– Снимай
