морское мастерство.
Поскольку на тот день большая часть торговли в американских водах велась теми же самыми американскими каботажниками, то на них и обрушились самые тяжелые удары, и некоторые из них ощущались особенно остро. Бюллетень за бюллетенем приходили в порты со скорбными рассказами о том, что то или иное судно сожжено, другое затоплено, это судно удерживается пиратами для их собственного использования, иное же лишили его товаров и отправили в порт пустым, как яичная скорлупа, из которой высосали желток. Бостон, Нью-Йорк, Филадельфия и Чарльстон страдали одинаково, и достойным судовладельцам пришлось перестать считать свои потери на пальцах и перейти к грифельной доске, чтобы сохранить мрачный рекорд.
«Марунировать – высадиться на необитаемый остров, подобно моряку, под предлогом совершения какого-то большого преступления». Таким образом, наш добрый Ноа Вебстер дает нам сухие кости, анатомию, на основе которой воображение может создать образец по своему вкусу.
Именно отсюда марунеры получили свое название, поскольку высадка была одним из их самых эффективных инструментов наказания или мести. Если пират нарушал одно из многих правил, которыми руководствовалась конкретная банда, к которой он принадлежал, его высаживали на пустынный берег. Если капитан защищал свой корабль до такой степени, что становился неприятен пиратам, то и его высаживали. Да, поплатиться рисковал даже сам пиратский капитан, если он вызывал недовольство своей команды суровостью своего правления. В итоге ему грозило то же наказание, которому он, возможно, не раз подвергал других.
Процесс высадки на берег был столь же прост, сколь и ужасен. Выбиралось выбрано подходящее место (обычно какой-нибудь необитаемый остров, максимально удаленный от торговых путей), и осужденного перевозили с корабля на берег. Его высаживали на песчаную косу; вслед за ним на берег выбрасывали ружье, полдюжины пуль, несколько щепоток пороха и бутылку воды, и команда лодки отправлялась обратно на корабль, оставив беднягу в одиночестве влачить свое безумие или сидеть, погруженным в свое мрачное отчаяние, пока смерть милосердно не освободит его от мучений. Редко, если вообще когда-либо случалось, что о нем что-либо становилось известным после того, как он был высажен. Команда какого-нибудь судна, случайно проплывающего в ту сторону, возможно, найдет несколько белых как мел костей, белеющих на белом песке в ярких лучах солнечного света, но это и всё. Таковыми были марунеры.
Безусловно, наибольшее количество пиратских капитанов были англичанами, поскольку со времен «доброй королевы Бесс»9 английские морские капитаны, казалось, имели естественную склонность к любым рискованным предприятиям, в которых был привкус пиратства, и от великого адмирала Дрейка старых, старых дней до свирепого Моргана времён расцвета пиратства, англичане совершали самые смелые и злонамеренные поступки и наносили наибольший
Прозвище Елизаветы I (Elizabeth I; 1533—1603), «Королевы-девственницы – королевы Англии и Ирландии с 17 ноября 1558 года, последней из династии Тюдоров.
