всех взглядом одним:
«Чья же я собака?»
Второе место: Eлена Ершова. «Собачье»
Сегодня двор криклив и многолюден.
И эхом – колокольный перезвон.
Моя собака бегает по клумбе,
гоняя важных кошек и ворон,
и голубей испуганные стаи.
В том смысл её, и весь собачий век.
А после безмятежно засыпает
в раю, который создал человек,
под руку подставляя теплый бок.
И думает, что я, наверно, Бог
которому подвластно всё под небом:
вороны и дворовые коты,
грибная морось, пёстрые зонты,
и тот, кто по двору спешит за хлебом,
и кто следит из влажной темноты…
А я смотрю в распахнутый проём
(на клумбах зреют ноготки и маки)
и вижу изначалие времён,
где человек запутался во мраке
в холодном одиночестве своём.
И потому нам нравятся собаки.
Так мы ведём безмолвный диалог,
счищая ночь, горячую как дёготь.
Под окнами тихонько бродит Бог,
и смерть не перейдет через порог,
пока шершавый нос уткнулся в локоть.
Второе место. Рихарда Лем. «Можешь тысячу раз быть хорошим…»
Можешь тысячу раз быть хорошим, или думать, что это так.
Только если тобой кто-то брошен, даже худшая из собак,
Тебе станут живым упреком ее внуки и сыновья.
Ты в собачьей был жизни богом, а теперь эта жизнь – ничья?
Что ты знаешь о страхах ночи, лютом холоде под мостом,
Когда прячешься, что есть мочи, от дождя под своим хвостом?
Когда хлебная корка слаще, чем о доме скупом мечты…
Кто из вас с ней двоих пропащий: сука тощая или ты?
Да, есть люди иного сорта, их сердца твоего теплей
И одно они знают твердо: жизнь не может вдруг стать ничьей.
Подберут, унесут, согреют… Не считай, что так быть должно!
Ты бросаешь всегда быстрее, и со смертью ты заодно.
Как доходчивей стать и проще? Сердце вырвать – пришить на флаг?
Не должно быть подвальных кошек и дворовых калек-собак.
Грелка для души. Рассказы
Светлана Андрианова. «Награждение Тузика»
Коридор ветеринарки был похож на ноев ковчег.
Клиенты метались по стенам своих клеток и переносок, скулили, царапались и подвывали в ожидании ужастиков. Короче, «публика неистовствовала». И даже крупный попугай был за любой кипеж, кроме голодовки.
Один лишь Йорик с геометрически точной стрижкой и стразами в ушах сидел невозмутимо как сфинкс. Все это было ниже его достоинства.
На стенах красовались портреты лучших котов, вылеченных ветклиникой. Мы с моим псом дворянского происхождения, точнее – неясной породы, осмотрелись
