фанатизма. Философ истинный – счастливейший человек в мире, и есть тот, который знает, что он ничего не знает. Это говорю не я, но люди умнейшие…
Василий Михалыч в тайном удовольствии.
И всякий тот, кто хотя мало имеет доброго смысла, со мною согласится.
Марфа Ивановна. Стало быть, я его совсем не имею… это слишком самолюбиво с вашей стороны… уверяю вас…
Николай Михалыч. Лучше сами поверьте, что отец имеет более права над сыном, нежели бабушка… Я, сжалясь над вами, уступил единственное свое утешение, зная, что вы можете Юрия хорошо воспитать… Но я ожидал благодарности, а не всяких неприятностей, когда приезжаю повидаться к сыну. Вы ошибаетесь очень: Юрий велик уж, он сделался почти мужем и может понимать, что тот, кто несправедлив противу отца, недостоин уважения от сына… Я говорю правду, вы ее не любите – прошу вашего извинения, впрочем, знайте, что я не похож на низких ваших соседей и не могу не говорить о том, что чувствую: я очень огорчен вашим против меня нерасположением… Но что ж делать, вы задели меня за живое: я отец и имею полное право над сыном…
Он вам обязан воспитанием и попечением, но я ничем не обязан. Вы платили за него в год по пяти тысяч, содержали в пансионе, но я сделал еще для вас жертву, которую не всякий отец сделает для тещи, уж не говорю об имении… прошу извинить.
(привстав). Как, и вы можете меня упрекать, ругать, как последнюю рабу, – в моем доме… Ах! (Упадает в изнеможении Марфа Ивановна злобы на кресло и звонит в колокольчик.) Дашка, Дашка, – палку.
Дарья. Сию минуту. (Приносит палку и выводит ее из комнаты под руку.)
Николай Михалыч. О боже мой! Может ли сумасшествие женщины дойти до такой степени!.. (Ходит взад и вперед.)
Василий Михалыч (подходит к нему). Вот что значит, братец, спорить с бабами! А отчего это все, отчего не мог ты взять просто сына своего от нее: не хотел заплатить три тысячи за бумагу крепостную. Ведь она тебе отдавала имение – что за глупое великодушие не брать! – или брать на честное слово, что все равно. Вот она и сделала условие, что если ты возьмешь к себе сына, так она его лишит наследства, а тебя не сделала опекуном. Что, брат! видно, поздно!..
Николай Михалыч. Но ее слово, уверения брата ее – я почему мог отгадать, что они меня обманут?..
Василий Михалыч. Что, скажи мне, ты шутишь? – честное слово! ха! ха! ха!.. Нынче это нуль по левую сторону единицы.
Уходят.
Сад, сумерки, и луна на небе, налево беседка.
Любовь в длинной черной шали в волосах и белом платье. С письмом в руке.
Любовь (читая). Он желает говорить со мною здесь наедине, в это время – что такое значит? Юрий хочет со мною говорить – об чем? Между нами не может быть и не должно быть ничего такого, что бы нельзя было сказать при свидетелях. Однако ж я не должна опасаться, хотя говорят, что девушки должны бояться мужчин. Зачем мне бояться Юрия?.. Ах! Часто, когда на меня устремлял он свои взоры неподвижные, светлые, – что-то чудное
