в том, что за стеной какой-то пьяный уголовник целый день фальшиво распевал:
А я иду, шагаю по Москве…
Это была страшная пытка. Измученный шпион хотел уснуть, но ежеминутно его будил звонкий тенор соседа-арестанта:
…И я пройти еще смогу
Далекий Тихий океан,
И тундру, и тайгу…
Джон Смит начал колотить в стену табуреткой, но в ответ раздавалось:
…И если я по дому загрущу…
День и ночь прошли в страшных мучениях.
Тем временем в Москву через Никитские ворота проник Боб Кларк, американский шпион, задачей которого было разыскать Джона Смита и объединиться с ним для совместных действий.
То и дело оглядываясь, Боб Кларк шел по улице. Костюм его был тщательно продуман. Мягкая, надвинутая на глаза шляпа, темные очки, поднятый воротник. В правой руке он держал кусок сливочного мороженого. Левый карман его заметно оттопыривался. Там лежала портативная рация.
Все с удивлением провожали его глазами, ибо там, где шел Боб Кларк, на мягком асфальте оставались четкие следы в форме раздвоенного копыта.
– Видать, шпион, – сказал один прохожий, – у них всегда так, специальные чурки привяжет к галошам и коровой притворяется. Так и шастают через границу, так и шастают.
– Эвон сколько развелось ихнего брата, шпиона, – произнес другой.
– Не говори, – поддакнул третий, – от этих приезжих коренному москвичу житья не стало…
Боб Кларк поднялся на второй этаж. Вышла молодая полная женщина и сказала:
– Петра Ивановича нет дома. Я жду его. Заходите, выпейте чаю. Он должен был вернуться час назад. Я уже начинаю волноваться. Заходите же.
– Нет, нет, не беспокойтесь, – сказал Боб Кларк, – я загляну попозже.
Несколько часов он бродил по городу, спускался в метро, пил газированную воду, читал газеты, смотрел, как плещется река, стоял перед витриной антикварной лавки, которая оказалась салоном модных шляп, затем вновь направился по адресу.
– Еще не приходил, – сказала Надя, – не знаю, что и думать.
– Вы только не нервничайте, – сказал Боб Кларк, – вам нельзя… Сидит он где-нибудь с друзьями за кружкой пива…
Надя вздохнула. Она знала больше, чем предполагал Джон Смит, а чего не знала, о том догадывалась. Итак, Надя вздохнула и запела высоким чистым контральто:
Эх, нет цветка милей пиона
За окошком на лугу,
Полюбила я шпиона,
С ним расстаться не могу.
Эх, у Прасковьи муж водитель,
У Натальи муж завмаг,
У Татьяны укротитель,
У меня – идейный враг.
Эх, прилетел он из Небраски
На советские луга,
Но зато какие глазки
У идейного врага.
Эх, не шуми под ветром, поле,
Не дрожи, кленовый лист,
Ох, ты, дроля, милый дроля,
Почему ж ты не марксист?..
До вечера Боб Кларк ждал у ворот на лавочке,
