модуль «Паралич». – Про себя же она прошептала: «И побыстрее, черт побери!»
«Паралич» активировал все файрволлы, которые установила Вольева. Она сама написала программу, но это было очень давно – еле удалось вспомнить, что конкретно делает «Паралич» и на какую часть корабля распространяется его влияние. Это была своего рода игра: Вольева хотела парализовать достаточный объем корабля, чтобы обезвредить орудие с тайного склада, но в то же время оставляла себе пространство для попыток собственноручно остановить вышедший из подчинения механизм.
– Свинство, свинство, свинство…
По дисплею ее браслета бежали сообщения о сбоях в программе. Различные системы (в первую очередь важные системы корабельного управления и жизнеобеспечения), до которых попробовал добраться «Паралич», отказали ему в доступе. Если бы «Паралич» сработал как надо, это имело бы для корабля такие последствия, какие вызывает у человека сильный удар по голове: внезапная остановка всех второстепенных систем и обратимый ступор. «Ностальгия по бесконечности» понесла бы поверхностный ущерб – Вольева смогла бы его устранить, утаить или как-нибудь объяснить. Но действия «Паралича» дали другой эффект. Если сравнивать с человеком – как если бы у него онемел только кожный покров, да и то не весь.
Все это совершенно не отвечало плану Вольевой. Однако теперь она понимала, что парализованными оказались бы и расположенные на корпусе, лишь частично зависящие от ЦАПа штатные орудия – те самые, которые только что уничтожили шаттл. Сейчас она может попытаться разыграть этот же самый гамбит еще раз. Конечно, орудие с тайного склада успеет уйти еще дальше, и задача уже не будет сводиться к тому, чтобы ему помешать. Однако Вольева получит в свое распоряжение еще один шаттл и сумеет вывести его в космос, у нее появится ряд новых возможностей.
Еще несколько секунд, и весь ее оптимизм разлетелся вдребезги. Возможно, «Паралич» и сработал бы так, как она рассчитывала, если бы за последние сорок лет различные корабельные системы не переплелись и сомкнулись теснейшим образом. Программа коснулась тех областей, которые Вольева вовсе не собиралась трогать. Во всяком случае, шаттлами теперь управлять было нельзя, они оказались защищены от ее воздействия. Она испробовала некоторые доступные для триумвиров обходные команды, но ни одна попытка не возымела действия. Вряд ли стоило этому удивляться – «Паралич» создал в командной сети прорехи, которые никакими программными средствами заштопать было нельзя. Чтобы виртуально добраться до шаттлов, Вольевой нужно было физически перезагрузить все отказавшие элементы схемы, а для этого потребовалось бы найти схему сделанных сорок лет назад инсталляций. За один и даже за два дня она бы с такой работой не справилась.
А у нее оставались считаные минуты.
Ее засасывало. Не в шахту отчаянного уныния, а скорее в гравитационный колодец свинцовой безнадежности. Но когда Илиа барахталась в этой яме, теряя
