только она могла его услышать.
– Здравствуй, Гельмут, – она смотрела на него с такой жадностью, с таким нетерпением, как будто не видела целую вечность. Хотя если подумать, с тех пор действительно прошла целая вечность, целая эпоха с ее достижениями, промахами, ошибками, трагедиями.
Она была одета в скромное пальто, темные брюки. Светлые волосы коротко острижены. Голубые глаза, ровный носик, тонкие губы, высокий лоб. Он так часто видел эту женщину в своих снах. Гейтлер смотрел на нее, чувствуя, как сильнее бьется его сердце. В их встречу невозможно было поверить. Первую минуту, глядя друг на друга, они молчали. Каждый вглядывался в другого, словно спрашивая, что именно потерял и приобрел стоявший перед ним человек за столько лет разлуки.
«Сколько же лет прошло», – думал Гельмут, глядя ей в глаза, хотя на самом деле знал, что они не виделись больше восемнадцати лет. Гельмут видел, что она изменилась, постарела. Когда они встречались последний раз, ей было около тридцати. Значит, сейчас уже под пятьдесят или немного меньше. Он и сам тогда был гораздо моложе. Ему было чуть больше сорока. А теперь? Интересно, что она думает, глядя на него?
– Сколько лет прошло, – произнесла она очень тихо, – сколько лет! Я думала, что больше никогда тебя не увижу.
– Я тоже так думал, – сдержанно подтвердил он. Вагон дернулся, Гельмут поддержал ее, чтобы она не упала, и шепотом предупредил: – Выходим на следующей станции.
На следующей станции они вышли из вагона, поднялись эскалатором наверх. На улице прошли еще метров двести. Он оглянулся. Ни одного прохожего. Напротив – здание небольшого кафе. Он сжал ее локоть, и они вошли в него. Внутри почти никого не было, за исключением двух студенток, весело щебетавших в углу. Они заказали кофе и сэндвичи. После чего сели наконец за столик, чтобы поговорить впервые за столько лет.
– Я слышала, что у тебя были неприятности, – начала Рита, – читала в газетах, что ты исчез. В девяностом говорили, что ты уехал в Москву с семьей. Потом здесь произошел переворот, и ты уехал из страны, вернулся в Германию. И снова исчез. А затем я прочла, что тебя нашли и посадили в тюрьму.
– Мне тогда пришлось вернуться, – хрипло пробормотал Гельмут. – У меня тяжело болела жена.
– Что с ней случилось?
– Она умерла.
Рита помолчала. Она не произнесла слов соболезнований, понимая, что это будет выглядеть неискренне. И не сказала слов сожаления или извинения. Просто продолжала говорить:
– Я не знала, чему верить, но не могла тебя искать. Ты ведь меня тогда предупредил, что так может случиться. Я думала, что ты просто забыл обо мне.
– Никогда не забывал, – возразил Гейтлер. – Когда мы познакомились, тебе было девятнадцать. А мне тридцать четыре. Только представить, какие молодые мы были!
– В Дрездене, – вспомнила Рита, улыбаясь сквозь набежавшие слезы, – ты �
