напротив снова тянуло табачным дымком.
Двадцатку нашли в кошельке и сильно удивились, что там.
На восьмой день упаковывали и разносили. Вечером зажгли все свечи и долго смотрели, как ханукия горит под мерцающей елкой. Сбегали на площадь, посмотреть, как рвутся к черному небу языки огня, как шипит газ, как поет и качается человек в черном костюме.
Двадцатка сама толкнулась в ладонь у самых дверей пекарни. Выбрали пончики с шоколадом, по девять каждый. Юлька протянула банкноту, и, пока продавец набирал два шекеля сдачи, увидала, как исчез последний бледный желтый штрих.
– Знаешь, – сказала она Даньке, – это была все-таки восьмерка.
Но он не слушал.
В дверь постучали, когда оба чистили зубы, толкаясь над крошечной раковиной. В испуге переглянулись – гостей у них не бывало. Паровозиком поскакали открывать: Юля впереди, поспешно вытирая руки, Данька за ней хвостиком, схватившись за мамину пижаму. В дверях стояла хозяйка дома.
– Вечер добрый, с праздничком! А я тут вентиляцию в подвале чистила, глянь – шарик, вот, не ваш ли будет?
Снова полило за окном, поднялся ветер, заскребли ветки по стенам.
Скорей залезли в постель читать, но Данька не слушал, баюкая бакуган. Осторожно отжимал крылья – и драконьи головки выскакивали, покачиваясь, и клевали розовые теплые пальцы. Сжимал кулак – и шар сворачивался, согреваясь, живой и любимый.
Юля опустила книгу и вгляделась в свои ладони: твердые маленькие мозоли, кожа суховата, ногти обгрызены. Руки как руки. Грех так не разглядишь, может быть, он под кожей?
– Мам, читай.
Вздохнула, перелистнула страницу. Ну, не разглядишь так не разглядишь. Мир изобильный, подвластный, лежал за стенами дома, защищенный только ее выбором. Защищенный надеждой и чудом.
Арина Остромина
Лишний апельсин
«Багет, оливки, сыр… что там ещё в списке? Апельсины?» – Даша подкатила тележку к полкам, где стояли ящики с фруктами. Хотела взять самый большой апельсин, но к нему протянулась маленькая сморщенная рука, торчавшая из шерстяной манжеты грубой вязки. Даша подняла глаза. Перед ней стояла невысокая худая старушка в смешном оранжевом пончо, надетом на толстый чёрный свитер. Старушка улыбнулась и сказала звонким молодым голосом:
– Ой, извините! Могу уступить!
– Да ничего, остальные ничем не хуже, – устало ответила Даша. «Ещё не хватало апельсин у такой симпатичной старушки отбирать. Сейчас быстренько к весам, на кассу и домой. Весь день на ногах, сил нет». Заметила своё отражение в зеркале над фруктовым лотком: «Боже, неужели это я? Бледная как смерть. Круги под глазами. Срочно домой и спать!»
Расплатилась, вышла на парковку, открыла багажник. Рядом стояла древняя помятая машинка, глухо фыркала и выпускала клубы вонючего дыма. Даша нахмурилась: «Что за люди! Ездят на
