несколько дней спустя мы вышли к заполненному лавой ущелью. Избавившись от всех существ на этом берегу, я приказал лучникам расстрелять и тех пятерых архидьяволов, что гнались за мной, а после остались на скале. Теперь можно было приступать к выполнению основной задачи, ради которой я сюда и прибыл. Немного подумав, я решил для надёжности утопить скипетр посередине ущелья и для этого взошёл на корабль, находившийся всё так же у берега. Моему вороному коню и всем воинам я приказал дожидаться моего возвращения, а затем дал команду кораблю отплывать. Он понёс меня по кипящей лаве, но теперь моё плавание было гораздо спокойнее, чем в первый раз. От одного только воспоминания о том, как черти набросились на меня и вырвали из спины кусок мяса, моё тело охватил озноб, несмотря на исходящий от лавы жар. Поэтому я постарался не вспоминать о тех страшных событиях и сосредоточился на своей цели.
Корабль остановился в самом центре разлившейся по ущелью лавы, и я медленно подошёл к краю палубы, сжимая в руке скипетр подземелья. Сказать по правде, за эти дни я успел привыкнуть к нему, и мне не хотелось расставаться с этим артефактом. С ним я чувствовал себя спокойнее и увереннее. А ещё у меня появилось какое-то нехорошее предчувствие, что стоит мне только бросить его в лаву, как что-нибудь может пойти не так. Вот я и стоял несколько минут, переводя взгляд с огненной лавы на скипетр и обратно. Но потом я тряхнул головой, напомнив себе о своей миссии и о том, что каждый день промедления может стоить моему брату Теодору жизни, вытянул руку перед собой и разжал пальцы. Артефакт упал в лаву, и она тут же поглотила его, едва не обдав мои ноги огненными брызгами. Я еле успел отпрыгнуть назад, чтобы этого не произошло.
Ну вот и всё. Одно дело было сделано, и пришла пора двигаться дальше. Но как только я дал команду кораблю плыть к берегу, произошло нечто странное. Всё вокруг задрожало, а лава в том месте, где я выбросил скипетр, забурлила. А потом я с ужасом обнаружил, что её уровень начал подниматься. Конечно, для меня это не представляло какой-то угрозы, поскольку я находился на корабле, но мои воины оказались в смертельной опасности. Многие копейщики, которые стояли ближе к берегу, уже корчились от боли, одежда на них вспыхивала, и они падали прямо в лаву в страшных предсмертных муках. У меня появилось ощущение, что я попал в ад, и теперь адский огонь не успокоится, пока не коснётся всех нас. Скорее всего, это произошло вследствие того, что я утопил скипетр. Наверное, у него сработал какой-то защитный механизм или что-то ещё в том же духе.
Только размышлять на эту тему времени совершенно не было, и ситуация требовала от меня действий, причём быстрых и решительных. Взяв себя в руки, я тут же отдал приказ всем грифонам и архангелам расправить крылья и взмыть вверх, чтобы стремительно разливающаяся лава не задела их. Но взлететь я им приказал не просто так, а чтобы они обязательно подняли с собой каждый по одному воину и, конечно же, моего верного коня, в седельной сумке которого находились карты, кошель с золотом, подзорная труба и книга заклинаний. Они тут же исполнили то, чего я от них хотел,
