здесь все, что поведал нам Шерлок Холмс о том, как он блестяще разоблачил и заманил в ловушку профессора Мориарти и его организацию, а также о том, как Скотленд-Ярд в замешательстве позволил самому профессору и нескольким важным его приспешникам уйти из этой ловушки. Читатель может ознакомиться со всеми подробностями этого дела в специальном выпуске журнала «Стрэнд», где помимо самого дела захватывающе описана и последующая встреча Шерлока Холмса с профессором Мориарти, а также, к величайшему горю всей империи, сделан неутешительный вывод о том, что великий сыщик сгинул в грохочущих водах Рейхенбахского водопада.
Мы со Стриклендом завороженно слушали рассказ Шерлока Холмса о последних минутах его встречи с профессором.
– Верите ли, джентльмены, – продолжил Холмс, потягивая виски, – когда зловещая фигура покойного профессора Мориарти возникла вдруг на узкой тропинке, преграждая мне единственный путь к спасению, в его серых глазах читались горечь и неумолимое решение. Однако он весьма учтиво меня приветствовал. Мы недолго, но весьма содержательно поговорили, он рассказал мне, каким способом ему удалось поставить в тупик полицию, а я, в свою очередь, поведал в нескольких словах, как мне удалось вывести на чистую воду его организацию и преступную деятельность. После этого он любезно позволил мне написать коротенькую записку доктору Уотсону, которую я оставил вместе с моим портсигаром и альпенштоком. Я пошел по тропинке вперед, а Мориарти двинулся вслед за мной по пятам. Дойдя до конца тропинки, я остановился. Передо мной был ужасающий, подобный кипящему котлу, пенный водоворот, куда с грохотом обрушивалась вода. Я повернул обратно. Мориарти был безоружен, а маска спокойствия, застывшая было на его лице, таяла с каждым мигом. Его огромный выпуклый лоб пульсировал, как живое существо. Глаза светились чудовищной ненавистью, подобной которой я не видел в жизни, а губы непрерывно двигались – он, несомненно, призывал проклятия на мою голову, однако, на счастье, я не слышал его из-за шума водопада.
И тут он с яростным воплем бросился на меня. Он был похож на безумца, а безумцы обычно отличаются особой физической силой. Я не слабее многих, однако неистовство, с которым профессор взялся за меня, поначалу сбило меня с толку. Длинными, костлявыми, как у мертвеца, пальцами он вцепился в мое горло и начал душить, да так, что я всерьез обеспокоился. Из его искаженного ненавистью рта, словно из пасти бешеной собаки, сочилась пена.
– Умри, Холмс! Ко всем чертям! Умри! – закричал он, брызжа мне в лицо слюной. Не выпуская друг друга, мы стояли, шатаясь, на краю обрыва. Не знаю, известно ли это вам, но я немного знаком с приемами японской борьбы буджитсу[19], которые не раз сослужили мне хорошую службу. Крепко ухватив профессора за воротничок и нацелившись ногой в живот, я опрокинулся на спину и перебросил его через себя
Здесь исправлена одна из наименее известных оплошностей доктора Уотсона как рассказчика. В «Пустом доме» Уотсон сообщает, что Холмс приписывал свою победу над Мориарти знакомству «с приемами японской борьбы – „баритсу“…». На самом же деле в японском языке нет слова «баритсу». Холмс наверняка использовал слово «буджитсу», как совершенно верно сообщает Хари. Этим словом в японском языке обозначаются боевые искусства, включающие японскую систему борьбы, – джиу-джитсу (дзю-дзютсу), а также фехтование, стрельбу из лука и т. д. Японский государственный деятель и ученый граф Макино тоже указал на эту ошибку Уотсона в докладе, прочитанном на учредительном заседании секции «Баритсу» Общества несообразностей Бейкер-стрит 12 октября 1948 года в Токио (см. книгу Ричарда Хьюза и Андрэ Дойча «Заморский дьявол: тридцать лет на Дальнем Востоке». Великобритания, 1972).
