на это исчадие ада все ее содержимое. Как только соль коснулась тела красной твари, та начала извиваться и биться столь неистово, как если бы настал ее смертный час.
– Да это же пиявка! – удивленно воскликнул я.
– Но это не обычная пиявка и даже не садовая ее разновидность, – с убийственной серьезностью в голосе пояснил Холмс. – Это гигантская красная пиявка[29], обитающая в Нижних Гималаях, или Hirudenia Himalayaca Giganticus, род Haemadipsa. Возблагодарим же судьбу за то, что места обитания этой твари ограничены небольшим районом Каладхунги в Западных Гималаях. Только лишь потому, что она так редко встречается, мы не наслышаны о ее заслуженной репутации беспощадного убийцы. Вы, должно быть, знаете, что в слюне обыкновенной пиявки содержатся не только химические вещества, которые обезболивают место укуса, но и антикоагулянт гирудин, используемый в медицине в связи с его свойством препятствовать свертыванию крови. Сегодня утром в библиотеке Музея естественной истории я прочел, что гигантская красная пиявка не только значительно превосходит обыкновенную пиявку – любую из трех сотен известных науке разновидностей – по размеру, но что концентрация этих веществ в ее слюне во много тысяч раз превышает их концентрацию в слюне обыкновенной пиявки.
– Ничего удивительного, что у бедняги было такое сильное кровотечение, – проговорил я в благоговейном страхе.
– Но это еще не все, – мрачно продолжил Холмс, проглядывая свои заметки. – В слюне гигантской пиявки содержатся еще два сложных химических вещества. Одно из них вызывает аллергическую реакцию, в результате которой ткани организма начинают вырабатывать гистамин – аминосодержащее вещество, производное от гистидина, расширяющего кровеносные сосуды и поры кожи. Другое порождает обширную судорожную тахикардию, при которой сердце начинает биться с необыкновенно высокой частотой – от двухсот пятидесяти до трехсот ударов в минуту, и сердцебиение не успокаивается в течение изрядного промежутка времени. Поэтому, как только слюна попадает в кровеносную систему, мы получаем тройной эффект: бешено колотящееся сердце изо всех сил гонит разжиженную кровь из тела через расширенные поры кожи.
– Господи, – с содроганием произнес Стрикленд, – но как она его укусила?
– Она вспрыгнула к нему на шею, когда он наклонился, чтобы поправить покрывало на кровати.
– Тогда понятно, откуда у него отметины на шее.
– Именно так. У этой пиявки три челюсти с острыми зубами – они-то и оставляют характерную ранку в форме трилистника, которую я вам недавно нарисовал. Челюстями и присоской пиявка цепко ухватывается за плоть. Видимо, несчастному удалось оторвать эту тварь от шеи только после того, как он в панике выбежал в коридор. Тогда же началось кровотечение. Затем он, возможно, бросил пиявку на пол и растоптал. Хари, вы, должно быть, помните «кусок резины»,
Не связано ли это дело с «ужасным, вызывающим дрожь отвращения случаем про красную пиявку», который доктор Уотсон упоминает, приступая к повествованию о деле «Пенсне в золотой оправе»?
