рукой. Порезалась.
– Не советую, – протянул Тео, когда она открыла воду. – Здесь нет фильтров для воды.
Она остановилась, сжимая все больше кровоточащую ладонь, и растеряно уставилась на струю воды, текущую из крана. Тео бросил в нее антисептиком и она инстинктивно его поймала. Хорошая реакция.
– У меня даже пластырь есть, – насмешливо помахав в воздухе упаковкой, сказал он.
Малышка обработала продолжающую кровоточить руку и, подойдя к столу, села рядом с Тео, подвигая к себе аптечку и роясь в ней без разрешения. Обработав рану кровоостанавливающей мазью, она протянула руку ладонью вверх, с ожиданием уставившись на него. Тео с ухмылкой вложил пластыри ей в руку, мимолетно проходясь пальцами по ее запястью, отчего она поморщилась и бросила на него злой взгляд. Уже не изображала жертву. И даже не ныла из-за пореза, хотя он видел, что тот глубокий. Тео был в восторге от нее.
– Давай побыстрее, детка. Я голоден.
– У меня есть имя, – с вызовом сказала она, вскинув подбородок.
– Скорее кличка, – заметил он. – Линни. Имя для собаки.
– Эвелин, – холодно отрезала она. – Меня зовут Эвелин.
– Детка мне нравится больше.
Резко отодвинув стул, она встала и продолжила резать бекон. Закончив со своей раной, Тео достал из кармана одноразовый телефон и оставил короткое сообщение Беннингу. Он не трудился скрыть что-либо от девчонки, потому что в любом случае собирался избавиться от нее.
Завтрак малышка испортила. И яйца, и бекон подгорели. А еще, он нашел скорлупу в непонятной смеси, которую она назвала яичницей.
– Сегодня я поверю в то, что ты сделала это не нарочно, и не заставлю тебя съедать это дерьмо, – сказал он, отбрасывая вилку в сторону. – Но если с обедом случится подобное, ты съешь все до последней крошки.
Она тяжело сглотнула, отводя взгляд.
– Я действительно не умею готовить. Мне нужно время, чтобы научиться.
– Учись быстрее, – холодно предупредил он. – Потому что мне похрен.
Он выпил свой кофе с тостом, который она умудрилась не сжечь, и отправился в свою комнату. Тео не переживал о том, что девчонка сбежит. Кругом были только болота и лес, а машина была надежно заперта в гараже. Не говоря уже о датчиках движения, которые предупредят о любом неверном шаге за пределы дома.
Глава 4
Он чувствовал себя паршиво. Не это ли чувство люди называют депрессией? Тео не знал. В его мозгу билась одна-единственная мысль, что отныне, он сам по себе. Не будет больше ни Викензо, ни Вивианы. Когда его мысли не были отвлечены на малышку в соседней спальне, Тео ничто не мешало предаваться сожалениям.
Он не хотел быть отрезанным от своей семьи на всю оставшуюся жизнь. Привязанность к ним была его якорем, а без якоря, он не знал, как поступать дальше. Правда была в том, что без надзора Викензо, он ничем не отличался от их отца – сукина сына и последнего подонка.
