дядя.
Глава 9.
После общения с атаманом Ивана повели в расположение, являвшееся имуществом артели.
В порту жилых помещений не было. Их просто некуда впихнуть – всё занято складами и дорогами. Жили артельщики недалеко от порта, буквально через дорогу от его забора.
То, что щурый сотник решил сыграть с Иваном злую шутку, он понял сразу, как они вошли в барак. Почерневшие от времени и грязи полы, хлипкие нары, два длинных узких помещения, по тридцать человек, вонь немытых тел и нестиранной одежды, пыль от старой соломы. Жить в таких условиях могут только те, кто до этого жил в подворотне или землянке.
Ярость затопила Ивана. Он сжал рукоять дубинки, но потом, с огромным трудом заставил себя убрать руку. Видимо, расстройство чувств попаданца как-то проявилось внешне, потому что под его взглядом Летен сбледнул и проскочив сквозной коридор провёл претендента на работу в другой барак.
Это уже был гораздо более удачный вариант. Жильцов на местах не было, наверное, ещё не вернулись с работы, но обстановка в этом помещении была гораздо более здоровой. Метёный пол, чистые нары, перегородки через десяток лежанок из грубой ткани, набитых сеном. Несколько окон позволяли проникать свету и свежему воздуху. Имелись даже лавки и стулья, расставленные вокруг нескольких крепких столов.
Иван внимательно осмотрелся и понял, что в этом бараке тоже есть сквозной проход. И по внимательному взгляду провожающего можно было предположить, что он ждёт от непонятного человека какого-то действия. И человек не стал разочаровывать. Напустив на себя аристократической спеси, парень сам пошёл вперёд, желая поглядеть, что там впереди за чудеса.
Предчувствия не обманули. Третий барак оказался вип-жильём. Кубрики на четыре человека, струганые доски, толстые матрасы. В каждом окно со ставнями, большой стол, стулья, шкафы, под спальным местом рундучки.
Поскольку Ивана никто останавливать не стал, это означало, что проживание здесь не запрещено, а регламентируется какими-то своими внутренними уставами и обычаями. Типа кто ты по жизни, там и твоя шконка – возле окна или возле параши.
Решив сходу показать аборигенам, что с ним стоит считаться, Иван в наглую прогулялся по вип-хате и обнаружил, что пара кубриков пустует. Жить одному – это против всех его планов, ведь срочно требуется общение, которое позволит поскорее изучить язык.
В одном из кубриков был обнаружен крупный мужчина с перевязанной тугой повязкой ногой. Ещё одна шконка оказалась занята, поскольку там лежали какие-то вещи. Две другие пустовали – матрасы, скатанные в валик, лежали в изголовье.
Чувствуя по взглядам присутствующих, что совершает неслыханно наглый поступок, Ваня походочкой, как в море лодочкой, вплыл в помещение, без стеснения присел напротив здоровяка и улыбнулся. Вытаращенные от удивления глаза бугая надо было видеть.
Чтобы разрядить ситуацию наглец протянул руку и представился: «Иван».
Битюг пришёл
