style="font-size:15px;"> – Можешь превращаться обратно, – шепчу я. Снова вспыхивает яркий свет, и Стил становится самим собой. Пока мы идем к своим местам, он кладет мне руку на поясницу. Мы оба смотрим на неизвестных потомков с подозрением. Стил осторожно опускается на стул, но мышцы его по-прежнему напряжены. Он готов действовать в любой момент.
– Ставрос, я знаю, у тебя было множество ожиданий относительно Эмберли, но есть смягчающие обстоятельства, которые аннулируют условия договора. Я уже говорил тебе об этом перед собранием.
Мы со Стилом переглядываемся. Он качает головой и кривит верхнюю губу, показывая отвращение ко всему происходящему.
Я его понимаю. Брак по договоренности, без согласия сторон. Отвратительно. В каком веке мы живем? Хотя, учитывая, что местное сообщество не особо в курсе современных норм и свободы слова например, для них это вполне логично. Ведь они почти не взаимодействуют с внешним миром.
– Договор нельзя разрушить. – Ставрос скрещивает руки на груди и откидывается назад, в каждом его движении читается агрессия, даже в наклоне подбородка.
На волосы ему падает солнечный свет, подсвечивая тонкую седую прядь, начинающуюся у виска и скрывающуюся где-то за ухом.
– Это не совсем так, – отвечает Никиас.
Мужчина щурится. Аэро с широко распахнутыми глазами смотрит то на отца, то на Никиаса; вся его решимость, очевидно, куда-то испаряется, как только он понимает что-то такое, что остается незримым для меня. Ник и Ставрос продолжают разглядывать друг друга. Очевидно, что между этими двумя происходит какой-то молчаливый диалог.
– Эмберли – не чистокровный Ангел, – наконец произносит отец Аэро.
– Да, это так. Но в этом отношении она больше ангел, нежели человек. Если ангельская сущность доминирует, это уже никак не изменить. Вполне логично, что от ангелов ей передалось что-то помимо пламени и крыльев с острыми наконечниками.
– Ты просто пытаешься освободить ее от нашего контракта, – спорит мужчина.
Я все пытаюсь уловить суть их разговора, но, увы, терплю крах. Черты лица Стила немного смягчаются. В глазах его появляется задумчивый блеск, судя по которому он явно больше понимает в происходящем, чем я.
Никиас встает со своего места и встает позади него, лицо его больше похоже на каменную маску.
– Так или иначе, я не выдам ее замуж насильно. Твоему сыну такой брак счастья тоже наверняка не принесет.
– А счастье вовсе и не обязательно. Главное – продолжить сильнейшую ангельскую линию.
– Слишком поздно. Она уже сделала свой выбор, – расставив ноги по ширине плеч, отвечает Никиас.
Его собеседник вздрагивает, а потом широко, почти до смешного, распахивает глаза и обращает взор к Стилу, сидящему рядом со мной.
– Ерунда все это.
Уголки губ Аэро опускаются вниз, на лице его читается явное разочарование.
– Отец…
– Нет, – отрезает Ставрос. –
