мне стало обидно за бабулю, которой он уделял так мало внимания.
– А мы вот как сделаем, – взбодрился он. – Давай, как только закончатся соревнования, я сразу приеду. Чесслово! На две недели!
– Обещаешь? – хитро прищурилась я.
– Клянусь!
– Заметано!
Мы выехали из Ярославля около трех часов дня, но совсем не учли, что в пятницу вечером многие поедут за город, и благополучно застряли в пробке на шоссе неподалеку от бабушкиного дома, который находился на окраине города.
Кирпичная пятиэтажка, окруженная такими же кирпичными пятиэтажками. Райончик спальный, тихий, темный. Одна школа, один садик, пара магазинов с торцов домов и один большой супермаркет.
Я наслаждалась тем, как у меня во рту таяла очередная ментоловая печенюшка, и, улыбаясь, смотрела в окно. Уже виднелся бабушкин дом. Виднелось и поле – бескрайнее, усыпанное ромашками и клевером. Далеко в поле стояли коттеджи и дачные домики. Там, среди этих домиков, был и бабушкин дачный домик. Очень удобно. Вышел из дома, перешел дорогу, прошел полкилометра по тропинке – и ты на даче. Много лет назад, когда бабушка и дедушка получили квартиру в этом районе, дедушка сразу заприметил участок в этом поле. Выкупил. Своими руками построил двухэтажный дом, баню, беседку. Бабуля развела в саду розарий. За много лет он так разросся, что люди головы сворачивали, когда проходили мимо участка. Бабушка нарочно не меняла забор. «Пусть старый, хлипкий, зато низкий. А если высокий поставим, кто ж тогда мой розарий увидит?» – говорила она.
Раньше дедушка держал две козы и с десяток кур. У нас всегда было свое молоко и яйца. А когда он умер, бабушка всю живность продала. Одной с ними ей было не справиться.
Мы с бабулей всё лето проводили на даче: и в солнце, и в дождь. С утра садились на велики и ехали. Я обожала заниматься ландшафтным дизайном. Обкладывала камнями клумбы, пересаживала цветочки туда-сюда. В том году дядя Лёша, наш сосед по даче, принес нам несколько ведер мелких разноцветных камней, и я полмесяца с ними возилась – выкладывала дорожку от дома до бани, но перед этим ее хорошенько выровняла. Получилось красиво! Нам с бабушкой понравилось. В этом году я хотела покрасить забор – в ярко-желтый цвет – и новую беседку, которую в прошлом году сделал всё тот же добрый сосед дядя Лёша.
В открытые окна повеяло запахом шашлыков и топящейся баньки. М-м-м… Я обожала этот запах.
– У меня сейчас желудок приклеится к позвоночнику, – простонал Макс, тоже почувствовав этот головокружительный аромат.
Машина завернула в бабушкин двор. На этот раз мест для парковки было хоть отбавляй – все уехали за город. Стоянка наша! Обычно чужих здесь не любили. Макс, бывало, припаркует свой «Форд-Мондео» на свободное место, а ему из окна кричат: «Эй! Это Михалыча из восемьдесят второй место! А ну освобождай!» А потом еще ворчат, что мы, наглецы ярославские, чувствуем себя как дома.
И это несмотря на то, что в этом дворе знали, что мы внуки Лидии Аркадьевны из третьего подъезда. Которая, между
