падала с лошади снова и снова. О Боже, ей просто необходимо было немедленно взять себя в руки.
– Пусть Трикси взглянет на эти перчатки и решит, что с ними делать, – обратилась она к Ходжинзу. – Не исключено, что их еще можно спасти. Мне нужно подняться наверх и переодеться. И попросите, пожалуйста, приготовить для меня ванну.
– Да, мисс.
Ходжинз вдруг прислушался, уловив какой-то шум, и нахмурился еще больше.
– Экипаж, – проворчал он, кивнув в сторону испещренной рытвинами аллеи, по которой к парадной двери подъехала нарядная четырехместная коляска. Ходжинз никогда не был рад гостям. Для него они означали лишнюю работу, и больше ничего.
– О боже! – Хилари выглянула за дверь. – Кто мог явиться с визитом, когда я только что вернулась домой? – Ее братья редко принимали гостей в это время суток.
Одетая по последней моде дама средних лет вышла из экипажа. Хилари нахмурилась. Такая приличная на вид леди не стала бы наведываться к ее братьям. Скорее всего она явилась к самой Хилари. Но как такое возможно?
Прежде чем Хилари успела собраться с мыслями и поскорее скрыться из виду, в дверях появился лакей в блестящей ливрее. Он с поклоном вручил Ходжинзу белоснежную визитную карточку:
– Миссис Фаррингтон желает видеть мисс Девер.
Глава 3
Кровь отхлынула от лица Хилари. Миссис Фаррингтон. Та самая дама, от чьего расположения зависел ее лондонский дебют.
Девушка лихорадочно осматривалась по сторонам, отыскивая пути к бегству. Ради всего святого, почему это должно было случиться именно сейчас? Почему эта достойная леди откликнулась так быстро на просьбу мисс Толлингтон? Неужели она не могла подождать по крайней мере до тех пор, пока она не переоденется во все чистое?
Хилари краешком глаза взглянула на свое отражение в зеркале – и так и ахнула. Ее волосы были мокрыми и совершенно растрепанными, а в тех местах, которые покрывала шляпа, прилипли к голове. Промокшее насквозь платье было заляпано грязью, и такая же грязь струйками стекала по ее лицу.
Удивительно, что Давенпорт захотел поцеловать такое убогое создание. Это свидетельствовало о его неразборчивости.
Не надо думать об этом сейчас.
Теперь уже не оставалось времени, чтобы бежать наверх. Она оглянулась в поисках хоть какого-нибудь укрытия, но было поздно. Ее гостья уже переступила порог холла.
Миссис Фаррингтон оказалась миловидной пышнотелой дамой лет пятидесяти, с необычайно темными волосами и ярко-голубыми глазами. У нее была манера по-птичьи наклонять голову, пока она присматривалась к обстановке. При виде Хилари глаза ее так и округлились от изумления:
– Боже правый, дитя мое! Что такое с вами стряслось?
Хилари вздернула подбородок.
– Небольшая случайность, мэм, – ответила она, стараясь придать своему голосу спокойствие. – Я попала в грозу и… и упала с лошади.
Хилари
