балтов и их соседей, истории и культуры Киевской Руси. Вот как описывает Валентин Седов в работе «Формирование смоленско-полоцких кривичей» историю происхождения кривичей: «На рубеже VII и VIII вв. в Полоцко-Витебском Подвинье и Смоленском Поднепровье получают распространение длинные и удлиненные курганы, именуемые в литературе смоленско-полоцкими. Они заметно отличаются от псковских длинных курганов, поэтому выделяются в особую группу, а учитывая своеобразие вещевого инвентаря – в отдельную археологическую культуру… Общий ареал длинных курганов, подразделяемый на две культурные группы, соответствует трем историческим землям Древней Руси – Псковской, Полоцкой и Смоленской, – принадлежащих кривичам. Думается, есть все основания рассматривать ареал длинных курганов как территорию кривичей, которые уже на ранней стадии разделились на две этнографические группы – псковскую и смоленско-полоцкую. Позднее наметилось и диалектное различие этих кривичских групп… В X-XIII вв. на территории смоленско-полоцких кривичей получают повсеместное распространение браслетообразные височные кольца с завязанными концами, ставшие этнографическим маркером этого восточнославянского племенного образования».
Пётр Николаевич Третьяков (1909-1976) – ещё один крупнейший исследователь в этой области, советский археолог-славист, доктор исторических наук (1945), член-корреспондент АН СССР (1958), старший научный сотрудник Института археологии АН СССР, автор многочисленных работ, посвящённых происхождению и древнейшей истории восточных славян, истории Древней Руси и возникновения древнерусской народности, так писал в книге «Финно-угры, балты и славяне на Днепре и Волге», вышедшей в издательстве «Наука» еще в 1966 году: «Последние века I тыс. н.э. были временем проникновения славян также и в Волго-Окское междуречье, и не только в его западные и центральные области, куда еще раньше проникло балтийское население, но и в восточные и южные области, принадлежавшие финно-угорским племенам- мере, муроме и северным мордовским группировкам. По течению Волги вплоть до района Ярославля распространились поселения кривичей (с длинными курганами). В область Верхней Оки и в смежные местности и эти же столетия продвигались верхнеокские вятичи, потеснившие на Оке многочисленное мордовское население. С севера по водным путям, соединяющим Балтийский бассейн с Поволжьем, спускались группы населения из Приильменья. Мощная волна колонизации, охватившая восточные финно-угорские области Волго-Окского междуречья – будущие Ростово-Суздальскую и Муромскую земли, – относится к X-XII вв. Эта массовая колонизация, шедшая по указанным направлениям, а также с юга, из области Среднего Поднепровья, в отличие от более древних расселений, может быть названа феодальной. Она опиралась на древнерусскую государственность, на военные дружины, на возникающие города; она подготовила условия для переноса центра Руси из Среднего Поднепровья на северо-восток. В последующие столетия здесь развернулся процесс ассимиляции
