не допустит ученика. Весь процесс обращения с металлом для уважающего себя мастера, священный ритуал, требующий посвящения себя этому целиком и на всю жизнь. Традиция, передаваемая из поколения в поколение.
А если лежит у его брата Туки душа, клепать самоделки, типо этих, то пусть делает их для детей, тупыми. Пусть играют, пусть учатся держать металл. Но и то до поры. Плохой самоделкой можно испортить ребёнку вкус к хорошему оружию с детства, и он долго потом будет отвыкать от неправильной железки. То же самое с луком. Если уж учиться, то сразу с профессиональным инструментом. Вслух, я конечно, сказал совсем иное.
– Этот меч, этот лук и колчан. Всё.
– Не желает ли благородный…
– О, Помар, а это у тебя что такое?
– А это. Это так, плащаница. Давно висит, пылится. Может, я лучше попрошу свою жену. Она у меня знатная швея, закроит вам любой плащ, какой хотите. Тёплый шерстяной или кожаный, водонепроницаемый с пропиткою хитрою восковой и жировой. Любо мило будет смотреться на вас, с таким оружием поверх. Все сеньориты будут ваши.
– Ну-ка давай ка её сюда, – Помар с сомнением протянул мне неказистый плащ, бывший в моих глазах настоящим сокровищем. – Его тоже беру, – сказал я, одевая его на себя сиюминутно и пристраивая на пояс и плечи, новую постыдную сбрую, впрочем прекрасно отвлекающую посторонних зевак, своей неказистой простотой. – В конце концов, не оружие делает себя оружием, а мастерство человека в руках которого оно находится, – вслух успокоил я себя.
– Это вы верно заметили, златовласый господин. Чего желаете ещё?
– На этом всё.
– Так ведь вы дали мне так много? Я думал, вы у меня пол лавки скупить собираетесь? Золото-то ведь, самое настоящее и высшей пробы, – смутился в простоте своей Помар, словно не принадлежал к вертлявой и ловкой касте торговцев.
– Ну, тогда отправь своего брата на курсы повышения мастерства, – Помар вылупился в непонимании. – Я хочу сказать, пусть идёт в дворцовые кузнецы.
– Так это, там не возьмут же, нужны связи, хотя бы дальние, с королевской фамилией его Величества Аукристиана. Да продлятся его светлые дни, полные величественного царствования.
– Подмастерьем возьмут. Золотым только блесни, когда привратнику будешь изъяснять, что брат твой мечтает на службу к его светлому Величеству попасть. Хочет непременно оружие ковать для его двора, армии и стражи и есть в этом кое-какой опыт, ну а какой опыт, ты уж лучше молчи и продукты его труда, не показывай, пусть сюрприз будет. Там уж определят ему работу, не ровен час.
– Я так, как вы красноречиво выразится, наверно не смогу. Но так и сделаю господин.
– Хорошо Помар. Раз мы в расчёте, скажи, откуда плащ ты раздобыл? Не с трупа часом снят он?
– Пощадите. В трактире его забыл как-то путник. Издалека видать пришёл. Плащ сносный был, да только весь в паутине и пыли, хозяин этого трактира совмещённого с моей лавкой, Луциус Безбрежный, его брать
