Местами даже красная, туда я старался не приближаться. Запахи стояли соответствующие многодневному разложению и мне, пришлось прикрыть лицо воротником, чтобы хоть немного уберечься от вездесущего зловония. Высокие коряги, в человеческий рост, стремились, казалось нас остановить, но Черёмуха, подстёгнутая жаждой жизни, чудом находила лазейки, через непроходимые на первый, да и на второй взгляд дебри.
Тишины в лесу не было. Грязно ругались вороны. Иногда кто-то подвывал. Кто именно определить не представлялось возможным. Вой смешивался с постаныванием, гуляющей от смены давления сушёной древесины сухостоев, что были здесь не редкостью, не смотря на общую повышенную влажность, заслуживающую отдельного слова. Чем глубже мы заходили, тем более лес напоминал утробу чудища из детских сказок. Температура росла, влажность повышалась до уровня банной парилки. Дошло до того, что на моём лбу без остановки стояли обильные капли, а вся шкура Черёмухи, так гармонирующая своей вороньей мастью с общей мрачность, заблестела и залоснилась. Страхом от неё не пахло, но от неё исходила тревожная нервозность. Я не большой знаток копытных и лошадиный психолог, но на моей практике, все её повадки, говорили о начинающейся форме лёгкого лошадиного психоза.
– Всё будет хорошо Черёмуха, – в сотый раз успокаивал я её нарочито спокойным голосом. – Всё будет хорошо.
Когда от лошади напрямую может зависеть твоя жизнь, начинаешь испытывать к животине, совсем другие чувства и относиться к ней не просто доверительно полюбовно, но и весьма приятельски. Лошади очень умные создания. Черёмуха сама прекрасно понимала, что без моего верного руководства ей не выбраться одной назад, даже если она удумает сбросить меня и просто убежать, чего, конечно же, она не сделает по одной простой причине – ведь мы друзья.
Стемнело сильно раньше, чем должно было. Виной тому не просто плотная растительность и густота крон колючих чёрных деревьев и разных других, но и скорее какая-то особая, я бы точно сказал здесь, мистическая аура и энергетика места, повлиявшие на сохранение смещённого баланса в сторону отсутствия света. На груди сам по себе загорелся изумрудно зелёным, мой верный камень светлячок. При приличном освещении, Черёмуха казалось пошла увереннее. Чеканя твёрдый шаг, она, возможно стремилась придать себе больше смелости, чем было на самом деле. Ведь все мы живые, все мы хотим ощущения безопасности, все мы хотим избежать боли. Такова природа жизни, стремительное противодействие гибели, любыми путями.
Весьма подозрительной особенностью, вскоре явилось то, что исчезли почти все звуки. Хищные птицы перестали горланить, лишь одни падальщики терпеливо и негромко курлыкали между собой, предвкушая скорой наживы. Невидимые глазу животные и вовсе затихли. Однако обитатели глубинки, вскоре себя проявили самым открытым способом.
Одно хорошо, серые наёмники Артро, за мной не пойдут. Ну, мне так кажется. Чай не дураки сюда соваться. Каждый здравый сорвиголова
