помните и блюдите себя особенно строго. Так и сказала: «блюдите себя».
После введения информации (никакого душевного разговора, именно введение, явное и недвусмысленное, как инъекция магнезии в ягодицу) Людмила Ивановна измерила мне температуру, понятно, бесконтактным ИК-датчиком, проверила давление, осмотрела горло, взяла мазок с миндалин и сказала, что сегодня занятия я проводить могу.
Иван Иванович Шуйский отвечал не только и не сколько за физподготовку, это эвфемизм. На самом деле он был начальником охраны Замка. Все мои пожелания, которые я высказал ещё в Москве при найме на работу, исполнены, обрадовал он меня. Тренажёры получены, расставлены в надлежащих местах и уже опробованы охраной Замка. Во время тренировок за стенами Замка нас всегда будут сопровождать два телохранителя – на всякий случай. Хотя посторонних людей в окрестностях Замка быть не должно в принципе: добраться сюда можно либо по железной дороге, которая контролируется, либо по воздуху, но воздушное пространство тоже контролируется, либо уж пешком с пристани или поселка (пристань – Крайняя, а поселок, понятно, Крайний) через горный хребет. Этот путь тоже контролируется. То есть чужой человек – потенциальная опасность. Проблема свой-чужой решается просто: я получу часы, которые всегда должны быть со мной. Часы на браслете, в браслет вмонтирован микрочип. Он контролирует мое передвижение в пространстве. Такие часы носят все обитатели Замка, это закон. Если нам встретится чужой, без чипа, решение принимают телохранители. Мне лишь следует увести Викторию Алексеевну с линии огня – предполагаемого огня, конечно, поскольку не факт, что чужой непременно враг, а встреча закончится столкновением. В оружейной вы можете получить заказанное с восьми до восемнадцати. Пропуск – те же часы-браслет.
Иван Иванович тут же и одарил меня этими часами. С виду обыкновенные, «Командирские». А куда деть свои, верный «Polar»? А никуда. Оставлю их на левой руке, а новые – на правой.
Так и поступил. У новых часов браслет пластиковый, камуфляжной окраски, широкий, но удобный, нигде не жмет, не давит, через пять минут становится вообще нечувствительным. Главное, снять их нельзя. То есть ножом острым, особой стали, разрезать, пожалуй и можно, а без серьёзного инструмента никак.
Иван Иванович провел меня в оружейную, затем в тир на коротенькую пристрелку, после чего сначала на трехмерном плане, а потом со стен Замка и воочию показал тренировочные маршруты номер первый, второй и третий, и к семнадцати ноль-ноль довёл до дверей апартаментов Виктории Алексеевны Романовой.
Находились они в Северной Башне, наверху, на высоте двадцати пяти метров. По городским меркам – девятый этаж, и понятно, что поднимались мы не по лестнице (была там и лестница, спиралью вьющаяся вдоль стены), – а на лифте. Лифт шел очень тихо, после начального толчка и не понять было, двигаемся мы, нет. Возносимся. Перед лифтом внизу стоял охранник, кобура
