style="font-size:15px;"> Вообще, удивительно, как мир изменился за десять лет.
Тогда, в самом начале, бомбы е*нули по всем мало-мальски значимым городам страны, моментально отправив к праотцам большую часть населения с правительством во главе.
Остальных подкосила охренительная радиация, от которой часть сразу отдала концы, а другая часть начала мутировать с дикой скоростью. Чего там напихали русские в эти свои хреновины, непонятно. Да и не важно.
И, судя по тому, что завоевывать их никто не приехал, советы ответочку все-таки получили, и им резко стало не до войны. Всем повезло, короче.
И, самое главное, виновных-то не найти теперь! Сдохли все виновные! Или сидят где-нибудь глубоко под землей, в своих пятиэтажных бункерах, под завязку набитых жратвой, и носа наружу не кажут.
И это правильно, в общем-то.
Потому что, встреть Том хоть одного из этих бывших сильных мира сего, развлекся бы на полную катушку. Как в молодости когда-то.
Том опять пихнул брата локтем, спрашивая, куда смотреть, и вдруг замер. Потому что сам нашел.
Сердце застучало, часто и гулко, губы пересохли.
Нихрена себе, реакция.
В принципе, вполне понятно, чего мелкий в статую превратился.
Баб по нынешним временам особо не найдешь. Тем более чистых.
А эта была чистой. Реакция братишки говорила сама за себя.
Бинокли у них были хорошие, взятые на военной базе, увеличение отличное.
И изгибы девчонки, танцующей во внутреннем дворике одного из домов, видно было во всей красе.
Том прилип к биноклю, забывая дышать. Рядом возбужденно сопел Ченни.
Девчонка, тоненькая, худенькая, с длинными светлыми волосами, еще мокрыми после мытья, танцевала легко и плавно, заводяще изгибаясь и проводя руками по рассыпавшимся по всей спине и достигающим поясницы волосам. Длинное домашнее платье обвивалось вокруг стройных ножек, открывая изящные лодыжки и аккуратные коленки. Глаза на нежном лице с тонкими правильными чертами были закрыты. Похоже, она что-то напевала себе под нос и мягко двигалась под собственное мурлыканье.
Это было настолько нереальное, настолько завораживающее зрелище, что Том даже ущипнул себя, проверяя не спит ли. А то, может, получил солнечный удар и вырубился тут же на крыше? И эта танцующая фея только в его больной башке?
– Ченни… Ты это видишь, да? – голос был хриплым, глотка пересохла от возбуждения.
– Да.
Брат, для разнообразия, был немногословен.
– Она… Чистая? Ты чуешь ее?
– Да. Чистая.
– Бл***.
– Ага.
– Ченни. Ты ведь думаешь о том же, о чем и я?
– Да.
– Пошли тогда, Ченни. Пошли.
Глава 2
Лиса лежала у себя в каморке на узкой койке, машинально поглаживая уже наливающуюся синим ссадину на скуле.
Тяжелая рука у этой твари, очень тяжелая. Так звезданул,
