украшений.
Позднее Cartier произведет собственный сплав твердой платины, добавив никель и иридий, и завоюет репутацию производителя самой яркой платины. Посетители дома 13 по Рю де ла Пэ – от членов королевских семей до банкиров – были в восторге. Соломон Джоэл, британский финансист, сделавший капитал на бриллиантовых копях Южной Африки, заказал Cartier украшения, которые показали бы камни в наилучшем свете. В результате получилась корсажная брошь с 34-каратным бриллиантом в форме груши. Эта вещь 1912 года до сих пор остается примером совершенной работы и уникального дизайна. В 2019 году она была продана более чем за 10 миллионов долларов.
Итак, использование платины, придуманное Луи, стало подлинным триумфом ювелирного дела. Это было поистине великое достижение, открывавшее широкую дорогу. Крепость, легкость и гибкость металла позволяла создавать изящные кружевные украшения. В тонких сетчатых колье-ошейниках платиновые нити становились невидимой поддержкой множеству бриллиантов; создавалось впечатление, что камни магическим образом «плавают» на коже. Одно из таких колье купила королева Александра в 1904 году.
Но еще более важным было то, что уникальные украшения из платины с бриллиантами ознаменовали собой особый «стиль Cartier». Как и было задумано, компания перестала продавать вещи, похожие на тысячи других. Теперь здесь создавались поистине произведения искусства от Cartier. Среди поклонников стиля «гирлянда» были короли, аристократы и богатые наследницы. Тиары были особенно популярны: в них блистали не только при британском дворе, но и во французской столице по вечерам понедельника и пятницы, когда дамы собирались на представление в парижской Опере, следуя затем на ужин – ужин в диадемах. Среди важных клиентов, полюбивших тиары в стиле «гирлянда», были Анна Гульд, миссис Кеппель (любовница Эдуарда VII), принцесса Мари Бонапарт и леди Астор.
Безусловно, Cartier не всегда будет использовать XVIII век в качестве источника вдохновения, но принцип Луи, его философия останутся неизменными: возвращение к истокам, глубокое понимание времени и его эстетики. Это и останется в веках как стиль Cartier.
В профессиональном плане Луи успешно создавал себе имя, однако семейная его жизнь была далеко не гладкой. Вместе с Андре-Каролиной они переехали в дом на престижной авеню Монтень, принадлежавший ее отцу. И хотя окружающим они казались счастливой парой, вместе посещавшей балы и устраивавшей домашние приемы, Луи признался брату, что по-прежнему беспокоится по поводу поведения жены.
Зимой 1899 года 17-летняя Андре-Каролина объявила, что беременна. Если Луи надеялся на наследника, то ему пришлось разочароваться. В 4:40 утра 9 августа 1900 года на свет появилась Анна-Мари, первая из следующего поколения Картье. После родов Андре-Каролина стала еще более хрупкой. 25-летний Луи чувствовал себя в ловушке из-за ребенка и болезненной жены, поэтому проводил все больше времени вне дома. Его семья это не одобряла: «Какой стыд, что Луи, с его умом, не
