style="font-size:15px;"> – Мне пришлось ждать, – холодно буркнул Сладден.
– Ох, прости, ради бога прости. Раньше мне было никак не выйти. Я не думала…
– Принеси сигареты.
Ланарк растерянно смотрел в стол. Когда Гэй отошла к стойке, он спросил:
– А что ты делаешь?
– То есть?
– Занимаешься бизнесом? Или искусством?
– Я на редкость искусно бездельничаю.
Ланарк стал искать в лице Сладдена хотя бы след улыбки. Тот добавил:
– Работа – это способ навязать себя другим. Мне же для этого ничего делать не нужно. Я не хвастаюсь. Просто так получилось.
– Похвальная скромность, однако ты не прав, утверждая, будто ничего не делаешь. Ты очень хорошо умеешь говорить.
Сладден улыбнулся и взял сигарету, протянутую Гэй, которая кротко вернулась к нему.
– Я не часто бываю так откровенен; большинству мои идеи не по уму. Но мне кажется, я могу тебе помочь. Ты знаком с кем-нибудь из здешних женщин?
– Ни с кем.
– Я тебя познакомлю. – Сладден обернулся к Гэй и, легонько ущипнув ее за мочку уха, спросил благосклонно: – Кого бы ему дать? Фрэнки?
Гэй рассмеялась, и вид у нее тут же сделался счастливый.
– Нет-нет, Сладден, Фрэнки крикливая и вульгарная, а Ланарк из тех, кто занят своими мыслями. Только не Фрэнки.
– Тогда как насчет Нэн? Она тихая и любит изображать послушную девочку.
– Но Нэн по уши влюблена в тебя!
– В том-то и беда. Надоело: стоит тебе коснуться моей коленки, и глядь – она уже рыдает в углу. Отдадим ее Ланарку. Или нет. Я придумал кое-что получше. Я возьму Нэн, а Ланарк – тебя. Как насчет такого варианта?
Гэй наклонилась к Сладдену и изящно коснулась губами его щеки.
– Нет, – сказал он. – Мы дадим ему Риму.
Гэй нахмурилась:
– Не люблю Риму. Она хитрая.
– Не хитрая. Замкнутая.
– Но к ней неравнодушен Тоул. Они держатся парой.
– Это ничего не значит. Он привязан к ней, как к сестре, а она к нему – как к брату. Просто кровосмешение какое-то. Кроме того, она его презирает. Отдадим ее Ланарку.
– Вы очень добры, – с улыбкой проговорил Ланарк.
Где-то он слышал, что Гэй и Сладден помолвлены. Меховая перчатка на левой руке Гэй мешала разглядеть, надето ли на ней кольцо, но держались они со Сладденом на публике как близкие люди. Прежде Ланарк невольно робел рядом со Сладденом, но в присутствии Гэй успокоился. Что бы там ни говорили о «свободной любви», Сладден относился к этому чувству серьезнее, чем было принято в «Элите».
Из кино прибыла клика Сладдена. Фрэнки оказалась живой толстушкой в голубой узкой юбке и с прической из пучков голубых волос. Нэн, маленькая, робкая и нечесаная, выглядела лет на шестнадцать. Рима была интересная, но некрасивая; ее черные волосы были забраны назад и связаны на затылке в конский хвост. У Тоула, приятного юноши, невысокого и тощего,
