Сержант Рид, красномундирник и методист, предстал перед капитаном.
– Проследите, чтобы воды больше никому не давали.
– Слушаюсь, сэр. Будет исполнено.
Шарп уже знал, что будет дальше. Распухшее горло, надсадное дыхание, во рту будто пыли насыпали – все знакомо. Что ж, по крайней мере в следующий раз такой глупости не допустят. Он дошел до арьергарда колонны.
– Как видите, никто не отстал, – радостно, как рассчитывающий на заслуженную косточку терьер, похвастал Слингсби. Невысокого роста, прямой как палка, с квадратными плечами, он прямо-таки излучал бодрость и деловитость. – Мы с мистером Айлиффом спуску никому не давали.
Шарп промолчал. Лейтенанта Корнеулиса Слингсби он знал всего неделю и за это время успел проникнуться к нему граничащей с ненавистью неприязнью. Каких-то особенных причин для такой неприязни не было, если не считать причиной то, что все в лейтенанте раздражало его и даже бесило: начиная от плоского, как лопата, затылка, поросячьих, навыкате глаз, черных усов, сизого, с рваными жилками вен носа, короткого, как чих, смеха и важной походки. Возвратившись в роту из Лиссабона, Шарп обнаружил, что Слингсби заменил опытного и надежного лейтенанта Роберта Ноулза, назначенного на должность адъютанта в штаб полка.
– Корнелиус некоторым образом родственник одного почтенного лица, – уклончиво объяснил полковник Уильям Лоуфорд. – Вы с ним поладите.
– Вы так думаете, сэр?
– Он поступил на службу довольно поздно, поэтому до сих пор остается лейтенантом.
– Я вот на службу поступил рано, – сказал Шарп, – и тоже все еще лейтенант. Произведен, разумеется, в капитаны, но остаюсь лейтенантом.
– Ох, Шарп, – раздраженно проворчал Лоуфорд. – Никто лучше меня не осведомлен о ваших заслугах. Если бы появилась вакансия… – Он не договорил. Впрочем, Шарп и без того знал ответ. Его произвели в лейтенанты, что было равносильно чуду для человека, пришедшего в армию безграмотным рядовым, и даже назначили на капитанскую должность, однако при этом фактически оставили в прежнем звании. Стать настоящим капитаном он мог, либо купив патент, либо по прямому производству Лоуфорда, что представлялось маловероятным. – Я ценю вас, – продолжал полковник, – но возлагаю на Корнелиуса большие надежды. Ему тридцать. Или тридцать один. Староват для лейтенанта, зато предприимчив и уже имеет немалый опыт.
Опыт. Прежде чем вступить в полк Южного Эссекса, Слингсби провел какое-то время в 55-м, квартировавшем в Вест-Индии, где благодаря лихорадке и был произведен досрочно в лейтенанты. Покомандовав ротой легкой пехоты, парень возомнил, что постиг все премудрости службы. Службу он, может быть, и знал, но боевого – в отличие от Шарпа – опыта не имел никакого.
– Я хочу, чтобы вы взяли его под свое крыло, – закончил полковник. – Поможете ему, а, Шарп?
В чем Шарп с удовольствием помог бы наглецу, так это сойти пораньше в могилу. Однако подобного рода мысли
