д тобой второй том "Легенд". Устраивайся поудобнее и приготовься окунутся в удивительный мир волшебства и тайны.
«Какова она, это жизнь, что влечет меня вдаль?
Каков он, этот дом, где не могу я остаться?
Каково оно, приключение, зовущее в путь?
Моё сердце полно, когда ты рядом со мной»
Л. Маккеннитт
Это вторая книга, повествующая о Калебе Шаттибрале и его друзьях.
Посвящается моим вдохновителям и учителям прекрасного: Г. Лавкрафту, Р. Сальваторе и Л. Маккеннитт, а равно и всем тем, кто прошёл Свой путь через Тьму к Свету, и не сломался.
С благословения Вселенной, я начинаю…
Глава 1. Цена жизни
Я очнулся под водопадом света. Солнце, льющееся через дыру в узорчатом своде, ласкало мне лицо и заливалось за воротник. Этакие приятные тёплые обнимания. Сам я, по–видимому, лежал в крайне неудобном положении – руки под спиной, ноги перекрещены. Конечности изрядно затекли, однако тело, вопреки этому, пребывало в состоянии умиротворения и какой–то лёгкости. Мне было хорошо и более того, радостно. Отчего в груди так весело прыгают зайчики? Стоп. Я же умер. Я не могу быть живым. Всего несколько мгновений назад свершилось Пророчество Полного Круга – древнее предсказание о победе сил Добра над силами Зла. Аватар Ураха, Бога Света, уничтожил Тауруса Красного Палача – могущественного человекоподобного козла, немезиду Десницы Девяносто Девяти Спиц. Таурус, он же Первый из Круга Смерти, был испепелён яркой божественной вспышкой, которая пронзила Бытие. Вселенская Прореха тут же заглотила меня в своё нутро, где я и… погиб? Нет. Я жив. Но почему? Мне ясно виделись звёзды, тёмный туннель и нестерпимо блистающий в нём конец. Я летел туда, стремился стать искоркой, хотел приобщиться к Замыслу. Я чувствовал нечто грандиозное… Однако что–то пошло не так. Сознание вернулось ко мне там же, где до этого покинуло – в громадной полой статуе Ураха, находящейся под хрустальным куполом Гамбуса, – миниатюрного загадочного мира. Так и что? В голове роятся миллионы вопросов, но прежде чем искать на них ответы, надо хотя бы подняться.
Я высвободил руки, согнулся дугой, после чего встал. Машинально подобрав сумку, завалившуюся под обломки камня, и откатившийся чуть поодаль от неё Лик Эбенового Ужаса – посох, доставшейся мне в награду за победу над Милтаром Бриззом в башне Мил’Саак, я направился к обугленному пульсару – крупной волнистой звезде, расчерченной на полу. Именно на ней, при помощи сосудов–хранителей, Таурус пытался извратить Пророчество Полного Круга. На обсидиановых столбах, к которым были прикованы герои древности, ныне остались висеть лишь пустые цепи, испещрённые отталкивающими кривыми символами. В середине пульсара, где до этого в прозрачной чаше вертелась смарагдовая змея Десницы Девяносто Девяти Спиц, теперь подрагивала глянцевая клякса–вуаль. Я содрогнулся – в неё засосало вопящего Тауруса, а следом и меня. Сейчас непроглядная чернота дышала затаённым покоем, но каждый дюйм моей кожи ощущал всю мощь и непростительную гибельность её существования. Только опусти в разлом ногу и обратно достанешь уже аккуратно отрезанную культю. Я боязливо, но не без присущей мне задумчивости, смотрел в чуждую всему космическую прорезь, а ладонь сама собой приводила одежду в порядок. Пальцы задели по мечу – Альдбриг на поясе. Здорово, что он не потерялся. Ноги повели меня прочь от пульсара, к тому, кто ещё вчера был воплощением страха и сеятелем страданий, к Фарганорфу. Дракон–лич возлежал у лестницы кучей разбитых костей. Его серповидные когти и баснословно острые клыки отливали пергаментной белизной. Хищная, лишённая плоти морда навсегда вывернулась под неестественным углом. Созерцая распахнутые настежь челюсти и выпуклые надбровные дуги, я отметил про себя уникальность зрелища. Когда ещё доведётся поглядеть на останки дракона? Вместе со счастливо сгинувшим лихом пропала и тысячелетняя мудрость. Старейший Вирм Севера не имел в себе ни капли жалости, но вот парадокс, – когда Таурус сплетал Высшую Магию, он не стал цепляться за угасающую жизнь, а, напротив, в виде всезжигающей энергии передал её мне. В тот момент я одновременно выступил в роли преобразователя и проводника. Энергия перековалась во мне в заряд, которым я швырнул в опростоволосившуюся Эмириус Клайн. Я попал. Кульминационная развязка и занавес! Опять вылезают эти вопросы: зачем Фарганорф так поступил, и как, тролль побери, я очутился в рядах тех везунчиков, что в сказках ложатся в могилу лишь для того, чтобы потом вновь вернуться на сцену событий?
Потирая переносицу, я направился к дальней стенке развороченной залы. Здесь, за низеньким отгораживающим бортиком, в полукольце, громоздились столы, шкафы, комоды и прочая мебель с разнообразными книгами и замысловатыми предметами. Из–за аляповатых ваз с красными цветочками выглядывала кровать. Своеобразное жилище себе выбрал Нолд Тёмный. Я сел в резное кресло и, подперев рукой подбородок, погрузился в размышления. Эмириус Клайн, Джед Хартблад, Цхева, Нолд Тёмный, Таурус, Урах – все исчезли из Гамбуса, а я
